Смерть королей

Мы скользим в темноту, в сторону окончательного хаоса Рагнарока, когда моря сгорят в неразберихе и земля расколется, и даже боги умрут. Хакону было все равно, держать ли меч в руках, он лишь хотел произнести свои молитвы, и когда они были сказаны, мы сняли его голову с плеч.

Я послал новых гонцов к Эдварду, только теперь я послал Финана, потому что знал, что король послушает ирландца, и послал его с семью воинами. Они должны были ехать на запад, пересечь Темез, а потом быстро двигаться до Винтанкестера или того места, где мог находиться король, они везли собственноручно написанное мной письмо.

Люди всегда удивлялись, что я умею читать и писать, но Беокка научил меня, когда я был ребенком, и я так и не потерял эти умения. Альфред, конечно же, настаивал на том, чтобы все его лорды научились читать, главным образом, чтобы он мог писать нам свои письма с упреками, но со времени его смерти немногие побеспокоились научиться читать, а я все еще не потерял этих навыков.

Я написал, что датчане страдают от того, что у них слишком много предводителей, что они слишком долго задержались к югу от Темеза, что я замедлил их движение, забрав у них лошадей и оставив кучу раненых. Приходи в Кракгелад, торопил я короля.

Собери всех воинов, торопил я его, призови фирд и направь их на датчан с юга, а я буду наковальней, о которую ты сможешь разбить врага, превратив его в лужу крови, кучку костей и пищу для воронов.

Если датчане придут в движение, я как тень последую за ними на северный берег Темеза, чтобы не дать им сбежать, но я сомневался, что они уйдут далеко.

"Они в наших руках, мой король, - писал я, - и теперь ты должен сжать кулак".

Потом я стал ждать. Датчане не сдвинулись с места. Мы видели дым погребальных костров далеко на юге, что говорило о том, что они прочесывают более широкую территорию Уэссекса, но их главный лагерь по-прежнему находился недалеко от кракгеладского моста, который мы превратили в крепость. Никто не смог бы пересечь мост без нашего позволения.

Я переходил его каждый день, взяв с собой пятьдесят или шестьдесят воинов, чтобы патрулировать небольшое пространство на южном берегу и быть уверенным в том, что датчане не двигаются с места, и каждый день я возвращался в Кракгелад в изумлении от того, что враг делает для нас все таким простым.

Ночью я замечал отсвет их костров, освещающих небо на юге, а днем мы видели дым, и за четыре дня не изменилось ничего кроме погоды.

Дождь начинался и затухал, ветер поднимал волны на реке, и однажды осенним утром туман размыл очертания крепостного вала, но когда туман рассеялся, датчане все еще были там.

- Почему они не уходят? - спросила меня Этельфлед.

- Потому что не могут договориться, куда идти.

- А если бы ты их вел, - спросила она, - куда бы они пошли?

- В Винтанкестер.

- И осадили бы его?

- Захватили бы его, - сказал я, и именно это было для них главной трудностью. Они знали, что воины погибнут во рву бурга и на его высокой стене, но это не было причиной не попытаться.

Бурги Альфреда были для врага загадкой, которую он не мог решить, но я нашел бы решение, если бы захватывал Беббанбург - крепость более грозную, чем любой бург.

- Я бы пошел на Винтанкестер, - объяснил я ей, - и бросил бы людей на стены, пока они бы не пали, а потом сделал бы Этельволда королем и потребовал, чтобы западные саксы следовали за мной, а потом мы бы отправились на Лунден.

Но датчане по-прежнему ничего не предпринимали. Вместо этого они спорили. Позже мы услышали, что Эорик хотел, чтобы армия отправилась на Лунден, а Этельволд склонялся к тому, чтобы напасть на Винтанкестер, а Кнут и Сигурд были за то, чтобы вновь переправиться через Темез и взять Глевекестр.

Итак, Эорик хотел, чтобы Лунден вошел в границы его королевства, Этельволд желал того, что, как он считал, принадлежало ему по праву рождения, а Кнут и Сигурд просто хотели расширить свои земли на юг до Темеза, и в результате этого спора армия нерешительно топталась на месте, а я воображал гонцов Эдварда, скачущих от бурга к бургу, собирая воинов, ту армию саксов, которая сможет навсегда разрушить могущество датчан в Британии.

Финан вернулся вместе со всеми гонцами, которых я посылал в Винтанкестер. Они пересекли Темез далеко на западе, огибая датчан, и прискакали в Кракгелад на белых от пота и покрытых пылью лошадях.

Они привезли письмо от короля. Его написал церковный служка, но Эдвард подписал и поставил свою печать.

Он приветствовал меня именем христианского бога, бурно благодарил за послания и приказывал немедленно покинуть Кракгелад и собрать все силы под моим командованием, чтобы встретиться с королем в Лундене. Я читал, не веря своим глазам.

- Ты сказал королю, что мы загнали датчан в ловушку у реки? - спросил я Финана.

Он кивнул.

- Я сказал ему, господин, но он хочет, чтобы мы отправились в Лунден.

- Разве он не понимает, какая это возможность?

- Он едет в Лунден, господин, и хочет, чтобы мы присоединились к нему там, - сказал Финан уныло.

- Почему? - это был вопрос, на который никто не мог ответить.