Смерть королей

- Бедный Эдвард, - сказал я, вспомнив рассказанную отцом Уиллибальдом сплетню о том, что наследник Альфреда хотел жениться на девушке из Кента.

Эльфлед была дочерью Этельхельма, олдермена Суморсета, и, видимо, этим браком Альфред хотел соединить Эдварда с самой могущественной семьей уэссекской знати.

Интересно, что случилось с той девушкой из Кента.

Сигурд отправился обратно в свои владения, и в ярости слал налетчиков в Саксонскую Мерсию, чтобы жечь, убивать, порабощать и грабить. Это была война у границ, ничем не отличавшаяся от бесконечных битв между шотландцами и нортумберлендцами.

Ни один из его бандитов не тронул мои владения, но мои поля лежали к югу от обширных земель Беорнота, и Сигурд сконцентрировал свою злость на олдермене Элфволде, сыне человека, который погиб, сражаясь рядом со мной в Бемфлеоте. Земель же Беорнота он не тронул, и это показалось мне интересным.

Поэтому в марте, когда на живых изгородях забелела звездчатка, я взял пятнадцать человек и с новогодними подарками отправился на север, в гости к Беорноту - с сыром, элем и соленой бараниной.

Я обнаружил старика закутанным в меховой плащ, скрюченным в своем кресле. Его лицо обвисло, глаза помутнели, а нижняя губа бесконтрольно дергалась.

Он умирал. Его сын Беортсиг угрюмо наблюдал за мной.

- Настало время, - сказал я, - преподать Сигурду урок.

Беорнот сердился.

- Хватить шагать туда-сюда, - приказал он мне, - ты заставляешь меня чувствовать себя старым.

- Ты и есть старый, - ответил я.

Он скорчился от моих слов.

- Я как Альфред, - сказал он, - собираюсь встретиться со своим богом. Я собираюсь на суд божий, чтобы выяснить, кто вознесется, а кому гореть в аду. Его же пустят на небеса, как думаешь?

- Альфреда пустят, - согласился я, - а тебя?

- По крайней мере, в аду будет тепло, - сказал он, немощно смахивая слюну со своей бороды. - Так ты хочешь воевать с Сигурдом?

- Я хочу убить ублюдка.

- У тебя был шанс перед Рождеством, - сказал Беортсиг. Я проигнорировал его замечание.

- Он ждет, - говорил Беорнот, - ждет смерти Альфреда. Он не станет нападать, пока Альфред не помрет.

- Он уже атакует, - сказал я.

Беорнот покачал головой.

- Просто налеты, - пренебрежительно произнес он, - и он вытащил свой флот на берег в Снотенгахаме.

- В Снотенгахаме? - переспросил я удивленно. Это было настолько глубоко в землях Британии, насколько мог пройти какой-либо морской корабль.

- Что должно убедить тебя в том, что он не планирует ничего, кроме набегов.

- Это говорит мне о том, что он не собирается делать набегов с моря, - сказал я, - но что помешает ему передвигаться по суше?

- Может быть, он будет двигаться, - допустил Беорнот, - когда Альфред умрет. А сейчас, он просто угоняет немного скота.

- Тогда я хочу угнать немного его скота, - сказал я.

Беортсиг бросил сердитый взгляд, а его отец пожал плечами.

- Зачем тормошить дьявола, когда он дремлет? - спросил старик.

- Элфволд не думает, что он дремлет, - возразил я.

Беорнот рассмеялся.

- Элфволд молод, - пренебрежительно сказал он, - и он амбициозен, вечно ищет проблем.

Саксонских лордов можно разделить на два лагеря: тех, кто возмущен превосходством западных саксов на их земле, и тех, кто их поддерживает.

Отец Элфволда поддерживал Альфреда, а Беорноту хотелось бы вернуться в прежние времена, когда в Мерсии был собственный король. Как и все остальные с подобными взглядами, Беорнот отказался послать войска для помощи мне в битве с Хэстеном.

Он предпочел отдать своих людей под начало Этельреда, что означало, что они просидят в гарнизоне Глевекестра, ожидая атаки, которой никогда не будет.

С тех самых пор между обоими лагерями чувствовалась озлобленность, но Беорнот был достаточно хорошим человеком - а может быть, из-за близкой смерти - он не хотел продолжать вражду.

Он пригласил нас остаться на ночь.

- Расскажи мне что-нибудь, - попросил он, - я люблю истории. Расскажи мне про Бемфлеот. - Это было великодушное приглашение, скрыто подразумевающее, что он согласен, что его люди были не в том месте прошлым летом.

Я не рассказал историю полностью. Вместо этого в зале, где балки осветились красным светом огромного очага, а эль сделал мужчин громкоголосыми, я рассказал, как погиб старший Элфволд.

Как мы вместе бросились в атаку, и как мы раскидали датский лагерь, и как мы неистовствовали среди напуганных людей на вершине холма, а потом датское подкрепление пошло в контратаку, и битва ожесточилась. Все внимательно слушали.

Почти всем присутствовавшим приходилось стоять в стене из щитов, и они познали страх этого момента.

Я рассказал, как была убита моя лошадь, и как мы встали в круг из щитов и сражались против орущих датчан, которых так внезапно стало гораздо больше нас, и описал смерть, которую нашел Элфволд. Как он крушил, отправлял врагов в могилу, побеждал одного за другим, пока в конце концов удар топора не разрубил его шлем.

Я не рассказывал, как он посмотрел на меня, так осуждающе, и о ненависти в его предсмертных словах, потому что он решил по ошибке, что я предал его.