Смерть королей

Управляющий поклонился, а когда услышал мое имя, не посмел попросить у меня меч. Он провел нас в уютную комнату и велел слугам принести еды.

Епископ Свитвульф со своей женой прибыли час спустя. Епископ выглядел обеспокоенным, он был седым, с вытянутым лицом и дрожащими руками, а его жена была миниатюрной и нервной.

Она, должно быть, поклонилась мне раз десять перед тем как сесть.

- Что привело тебя сюда, господин? - спросил Свитвульф.

- Любопытство.

- Любопытство?

- Мне интересно, почему датчане ведут себя так тихо, - сказал я.

- Это божья воля, - робко произнесла жена епископа.

- Потому что они что-то планируют, - сказал Свитвульф. - Никогда не доверяй датчанину, когда он молчит, - он взглянул на жену. - Разве на кухне не нужны твои советы?

- На кухне? О! - она встала, на мгновение поколебалась и удалилась.

- Почему датчане ведут себя тихо? - спросил меня Свитвульф.

- Сигурд болен, - предположил я, - у Кнута дела у северных границ.

- А Этельволд?

- Напивается в Эофервике, - сказал я.

- Альфреду нужно было его удавить, - прорычал Свитвульф.

Я потеплел к епископу.

- Ты не проповедуешь мир, как остальные? - спросил я.

- О, я проповедую то, что мне велят, - ответил он, - но также углубляю ров и отстраиваю стену.

- А олдермен Сигельф? - поинтересовался я. Сигельф был олдерменом Кента, одним из главных военноначальников этой области и видным лордом.

Епископ бросил на меня подозрительный взгляд.

- А что с ним?

- Я слышал, что он хочет стать королем Кента.

Свитвульфа это заявление застало врасплох. Он нахмурился.

- Его сын думал об этом, - сказал он осторожно, - но не думаю, что Сигельф считает так же.

- А Сигебрит ведет переговоры с датчанами, - заявил я. Сигебрит, который сдался мне около Скиребурнана, был сыном Сигельфа.

- Ты знаешь об этом?

- Я знаю об этом, - сказал я. Епископ замолчал. - Что происходит в Кенте? - спросил я, но он по-прежнему молчал. - Ты же епископ, твои священники рассказывают тебе всякое. Так скажи мне.

Он все еще колебался, но потом как будто прорвало плотину, он рассказал мне обо всех несчастьях Кента.

- Когда-то у нас было собственное королевство, - сказал он. - Теперь Уэссекс обращается с нами как с мусором. Посмотри, что случилось, когда высадились Хэстен и Харальд! Защитили ли нас? Нет!

Хэстен высадился на северном побережье Кента, а ярл Харальд Кровавая Борода привел больше двух сотен кораблей к южному побережью, где взял приступом недостроенный бург и устроил резню, а потом распространил эту оргию пожаров, убийств, порабощения и грабежей по всей округе.

Уэссекс послал войско под предводительством Этельреда и Эдварда, чтобы противостоять захватчикам, но это войско ничего не предприняло.

Этельред и Эдвард разместили своих воинов в покрытых лесом горах в центре Кента и спорили, ударить ли на север по Хэстену или на юг по Харальду, а тем временем Харальд жег и убивал.

- Я убил Харальда, - сказал я.

- Да, - согласился епископ, - но до этого он успел опустошить всю округу.

- Так люди хотят, чтобы Кент снова стал королевством? - спросил я.

Он долго колебался перед тем, как ответить, но все равно его ответ был уклончивым.

- Никто не хотел этого, пока Альфред был жив, но теперь?

Я встал и подошел к окну, откуда были видны верфи. На летнем небе с криками кружились чайки.

На верфи было два подъемных журавля, которые поднимали лошадей, чтобы погрузить их на широкое торговое судно. Его внутренняя часть была разделена на стойла, в которых испуганных животных привязывали.

- Куда отправляются лошади? - поинтересовался я.

- Лошади? - отозвался озадаченный Свитвульф, но потом понял, почему я задал этот вопрос. - Их посылают на рынок во Франкию. Мы здесь разводим хороших лошадей.

- Ты разводишь лошадей?

- Олдермен Сигельф, - сказал он.

- И Сигельф здесь правит, - заметил я, - а его сын ведет переговоры с датчанами.

Епископ вздрогнул.

- По твоим словам, - сказал он осмотрительно.

Я повернулся к нему.

- А его сын был влюблен в твою дочь, - произнес я, - и поэтому ненавидит Эдварда.

- О Боже, - тихо промолвил Свитвульф и перекрестился. В его глазах были слезы. - Она была девчонкой, глупой девчонкой, но приносящей радость.

- Мне жаль, - сказал я.

Он сморгнул слезы.

- И ты присматриваешь за моими внуками?

- Да, они на моем попечении.

- Я слышал, что мальчик болезненный, - его голос звучал встревоженно.

- Просто слухи, - заверил я его. - Оба здоровы, но для их же здоровья будет лучше, если олдермен Этельхельм будет думать противоположное.

- Этельхельм - неплохой человек, - произнес епископ с неохотой.

- Но он перерезал бы твоим внукам горло, если бы имел возможность.

Свитвульф кивнул.

- Какого цвета их волосы?

- Мальчик темноволос, как отец, а девочка белокурая.

- Как моя дочь, - прошептал он.

- Которая вышла замуж за этелинга Уэссекса, - напомнил я, - отрицающего это. И Сигебрит, отвергнутый возлюбленный, отправился к датчанам из-за ненависти к Эдварду.

- Да, - тихо согласился епископ.

- Но потом присягнул Эдварду, когда Этельволд сбежал на север.

Свитвульф кивнул.

- Я слышал.

- Можно ли ему доверять?