Смерть кукловода

— Я вам сейчас все по порядку расскажу, — говорила она, — а вы попробуйте разобраться, есть во всем этом смысл или нет. Я познакомилась с Игорем года три назад, когда пришла работать к Валерии Германовне. Он мне сразу понравился: молодой, красивый, начитанный, гениальный. Как в такого не влюбиться?! — Она улыбнулась. — Но Игорь не обращал на меня внимания. Он вообще ни на кого внимания не обращал. А уж на меня тем более. Я же недохудожник — образование есть, а таланта нет. — Женя вздохнула и продолжила: — Игорь самозабвенно работал — реставрировал картины, — а если работы не было, рисовал копии и ходил по картинным галереям. Всегда был просто одет, молчалив и замкнут. Всегда одинаковый, понимаете? У него не было перепадов настроения, ярких событий, он никогда не приходил на работу в плохом или, наоборот, приподнятом настроении. Он был всегда одинаковый, сосредоточенный, увлеченный работой, сдержанный.

— Это я уже слышал, — равнодушно отметил Стриженов.

— Знаю, — отмахнулась Женя, — Игорь был таким, и все будут так его описывать. Но около года назад что-то произошло. В ноябре он вдруг ни с того ни сего стал рассеянным, однажды даже перепутал краску, взял для картины совершенно не подходящий цвет. Было заметно. Очень. Даже мне.

— Вы указали ему на ошибку, — догадался журналист.

Женя кивнула и поерзала на стуле.

— Я долго не решалась ему сказать, сомневалась. Но потом все-таки подошла и указала на ошибку. Понимаете, эта картина принадлежала нашему постоянному клиенту, очень уважаемому, но вспыльчивому. Он точно заметил бы такую небрежность и мог устроить скандал. Клиенты же разные бывают, кто-то интеллигентный, кто-то нет, — тараторила Женя.

— Как отреагировал Солоновский, когда вы сказали, что краска подобрана неверно? — спросил Дмитрий, игнорируя рассказ о клиентах.

— В том-то и дело, что никак. Молодец, говорит, разглядела. Исправил на скорую руку и отдал заказчику.

— Все ошибаются, — заметил Стриженов, хотя почувствовал: Женя рассказывает что-то важное.

— Все, — подтвердила она, — все, кроме Солоновского. Но это было только начало. В начале прошлой зимы Игорь неожиданно повеселел, ходил по мастерской, что-то насвистывал, радовался, светился весь. Потом стал работу на дом брать, все свои копии из офиса увез. Сказал, реставрировать будет в мастерской, а копировать дома, а раньше он всегда в мастерской работал, что над заказами «Контраста», что над частными проектами. А потом в январе он несколько раз приходил на работу с похмелья.

— Женя, это называется жизнь. У всех что-то происходит, меняется. — Стриженов наконец улыбнулся несчастной расстроенной девушке. — К тому же Валерия Германовна не заметила, что Солоновский изменился, а она знает его много лет. Разве не так?

— Она не придала значения. Она тоже, знаете, не самый чуткий человек. Да и январь — время праздников. Все отмечают. А Игорь не пьяный являлся, а так, с легким запахом перегара. Но я запах чувствовала. И все время думала: что-то не так.

Стриженов покачал головой.

— Допустим, вы правы. В жизни вашего Игоря что-то происходило, но это было давно, в январе, здесь, в Москве. А погиб он в начале октября в Крыму.

— Вы правы. Но с Игорем что-то творилось. Началось это в ноябре прошлого года, а закончилось в горах. Вы слушайте дальше. Радостное настроение и подъем продолжались до весны. А потом Игорь резко помрачнел. Дерганый стал, нервный, курить начал как паровоз, пугался, если кто-то к нему неожиданно подходил. Вздрагивал от резких звуков. Меня однажды отругал, сказал, я за ним шпионю, а я только спросила, чем он расстроен. «Вы, — говорит, — все подсматриваете за мной, подозреваете, шагу не даете ступить». Я испугалась и больше к нему не лезла. Молча наблюдала за всеми странностями и перепадами настроения.

Стриженов внимательно посмотрел на Женю. Она и правда шпионила за Солоновским, неудивительно, что, обнаружив это, он рассердился. Но если она все-таки права? Если в последние месяцы в жизни Игоря Степановича что-то происходило и это в конечном итоге привело к его гибели?

Когда после встречи с Женей Стриженов вернулся в отель, Марго там уже не было. На зеркале красовалась записка: «Ушла за платьем и информацией. Потом все расскажу. Целую. М».

Дмитрий лег на диван, закрыл глаза и попытался придумать следующий шаг в расследовании. Шаг отчаянно не желал придумываться. Перед уходом из кафе он спросил Женю, любил ли Солоновский детективы и были ли среди клиентов компании писатели Морецкие или Антоновы. Женя отрицательно покачала головой: ни детективы, ни их авторы Игоря не интересовали. На всякий случай Стриженов перечислил имена и фамилии всех участников похода, но Женя только качала головой и повторяла, что никого из них не знает.