Смерть лорда Эджвера

– Это ваша версия, месье Пуаро. Таинственный кукловод на заднем плане… Такой человек – миф! Я не говорю, что она не могла ждать кого-то – такое возможно. Она могла назначить там встречу с кем-то после того, как уладит свое дело с его светлостью. Ну, мы же знаем, что произошло. Она потеряла контроль над собой и пырнула его ножом. Только она не из тех, кто надолго теряет контроль. На вокзале она изменяет внешность, достает кейс, идет на рандеву, и тут ее накрывает, как это называется, «реакция». Ужас от содеянного. И то, что ее приятель не пришел, доканчивает ее. Возможно, он знал, что она в тот вечер собиралась на Риджент-Гейт. Она чувствует, что игра окончена. И тогда она берет свою маленькую коробочку. Большая доза порошка – и конец всему. Во всяком случае, ее не вздернут на виселице. Видите, все просто, как нос у вас на лице.

Рука Пуаро нерешительно потянулась к носу, затем переместилась на усы. Он нежно и с гордостью погладил их.

– Нет никаких доказательств того, что этот таинственный кукловод, держащийся в тени, существует, – сказал Джепп, стремительно развивая свой успех. – Я пока не нашел доказательств связи между ней и его светлостью, но найду обязательно – это вопрос времени. Должен признаться, что Париж меня разочаровал, но девять месяцев – это большой срок. Хотя мой человек будет и дальше наводить справки. Что-нибудь вполне может вылезти. Я знаю, что вы другого мнения. Но вы же тупоголовый старикан, вы сами это знаете.

– Сначала вы оскорбили мой нос, теперь мою голову!

– Фигура речи, вот и всё, – поспешил успокоить его Джепп. – Без обид.

– Ответ на это, – сказал я, – без обид.

Пуаро в непонимании перевел взгляд с одного из нас на другого.

– Приказы будут? – пошутил Джепп, подойдя к двери.

Мой друг милостиво улыбнулся ему.

– Приказа – нет. Предложение – да.

– О, и какое же? Выкладывайте.

– Предложение вам разослать опросные листы в такси. Найти то, которое получило плату по тарифу – или скорее по двум тарифам – от окрестностей Ковент-Гардена до Риджент-Гейт в вечер убийства. Что до времени, то примерно без двадцати минут одиннадцать.

Джепп настороженно скосил глаза. Он вдруг стал напоминать сообразительного терьера.

– Значит, такова идея, да? Ну, сделаю. Вреда не принесет – да и вы иногда знаете, о чем говорите.

Едва он ушел, Пуаро встал и принялся энергично чистить щеткой свою шляпу.

– Не задавайте вопросов, друг мой. Вместо этого принесите мне бензин. Сегодня утром мне на жилет упал кусочек омлета.

Я принес ему бензин и сказал:

– На этот раз я не вижу надобности задавать вопросы. Все кажется совершенно очевидным. Но вы тоже думаете, что все было так?

– Mon ami, в настоящий момент все мое внимание сосредоточено на туалете. Прошу простить меня за такие слова, но ваш галстук меня не радует.

– Вполне хороший галстук, – сказал я.

– Возможно… был когда-то. Он превращает вас в того старика, каким вы так любезно изобразили меня. Поменяйте его, умоляю вас, а еще почистите правый рукав.

– Мы что, собираемся к королю Георгу? – саркастически осведомился я.

– Нет. Но сегодня утром я увидел в газетах, что герцог Мертон вернулся в Мертон-Хаус. Как я понимаю, он – первое лицо среди английской аристократии. И я желаю оказать ему большую честь.

В Пуаро нет ничего от социалиста.

– Мы собираемся заехать к герцогу Мертону?

– Я желаю видеть его.

Это все, что мне удалось вытянуть из него. Когда мой наряд наконец-то порадовал критический взгляд Пуаро, мы отправились в путь.

В Мертон-Хаусе лакей спросил у моего друга, назначено ли ему. Пуаро ответил отрицательно. Лакей удалился с визитной карточкой и быстро вернулся, чтобы сообщить, что его сиятельство очень сожалеет, но крайне занят в это утро. Пуаро сразу же сел на стул.

– Trés bien[54], – сказал он. – Я подожду. Если понадобится, буду ждать несколько часов.

Но это, как выяснилось, не понадобилось. Вероятно, был выбран самый короткий путь, чтобы избавиться от назойливого посетителя: Пуаро пригласили предстать пред очи господина, которого он так жаждал видеть.

Герцогу было лет двадцать семь. Его внешность трудно было назвать располагающей. Он был худым, щуплым, с неопределенного цвета жидкими волосами, глубокими залысинами, маленьким, печально изогнутым ртом и неясного оттенка мечтательными глазами. В комнате было несколько распятий и картин религиозного содержания. В большом книжном шкафу стояли только труды по теологии. Герцог походил скорее на тощего юного галантерейщика, чем на представителя аристократии. Насколько я знал, он получал образование на дому, будучи чрезвычайно нежным ребенком. И этого человека так яро хотела заполучить в свои сети Джейн Уилкинсон! В высшей степени нелепо. Он держался надменно, его манеры были лишены учтивости.

– Возможно, вам известно мое имя, – начал Пуаро.

– Не доводилось слышать.

– Я изучаю криминальную психологию.

Герцог промолчал. Он сидел за письменным столом – перед ним лежало незаконченное письмо – и нетерпеливо постукивал ручкой по крышке стола.

– По какой причине вы желали меня видеть? – холодно спросил он.