Смерть лорда Эджвера

– Они были следующие. Почему лорд Эджвер изменил свое мнение насчет развода? Как объяснить ситуацию с письмом, которое он якобы, по его словам, написал и которое она, по ее словам, так и не получила? Почему его лицо выражало ярость, когда мы в тот день выходили из дома? Что пенсне делало в сумочке Карлотты Адамс? Зачем некто телефонировал леди Эджвер в Чизик и тут же повесил трубку?

– Да, были такие вопросы, – сказал я. – Теперь я вспомнил.

– Гастингс, все это время я вынашивал одну идею. Идею о том, кто этот человек – тот, что маячит на заднем фоне. На три из тех вопросов я ответил – и ответы соответствуют моей идее. А вот на два, Гастингс, я ответить не могу.

А теперь взгляните, что это означает. Либо я ошибаюсь насчет личности, и этот человек просто не может быть им. Либо ответы на те два вопроса, на которые я не могу ответить, все это время лежат рядом. Так что из двух верно, а, Гастингс?

Поднявшись, Пуаро подошел к столу, отпер ящик и достал письмо, пересланное Люси Адамс из Америки. Он попросил у Джеппа разрешения подержать его день-два, и тот дал свое согласие. Пуаро разложил его перед собой на столе и, сев, склонился над ним.

Шли минуты. Я, зевнув, взял книгу. Я сомневался, что изучение письма даст Пуаро какой-то результат. Мы уже исследовали его со всех сторон. Кроме подтверждения тому, что в письме говорится не о Рональде Марше, в нем не было ничего, что подсказало бы, кто это может быть.

Я перелистнул страницы своей книги…

Вероятно, задремал…

Внезапно Пуаро издал тихий возглас. Я резко выпрямился.

Выражение, с которым он смотрел на меня, описать было трудно. Его зеленые глаза сияли.

– Гастингс, Гастингс…

– Да, в чем дело?

– Помните, я говорил вам, что если б тот человек действовал в определенном порядке и в соответствии с какой-то системой, он наверняка отрезал бы страницу, а не оторвал?

– Да.

– Я ошибался. Это преступление продумано и имеет четкую систему. Страницу нужно было именно оторвать, а не отрезать. Взгляните сами.

Я взглянул.

– Eh bien, видите?

Я покачал головой.

– Вы хотите сказать, что он спешил?

– Спешил или не спешил, все равно было бы то же самое. Неужели вы не видите, друг мой? Страницу нужно было оторвать…

Я покачал головой.

Понизив голос, Пуаро сказал:

– Я глупец. Я был слеп. Но сейчас – сейчас – у нас все получится.

Глава 27 Касательно пенсне

Минуту спустя его настроение изменилось. Он уже был на ногах. Я тоже вскочил – ничего не понимая, но горя желанием действовать.

– Мы возьмем такси. Сейчас только девять. Еще не поздно для визита.

Я поспешил вслед за ним вниз по лестнице.

– Кому мы собираемся нанести визит?

– Мы едем на Риджент-Гейт.

Я решил, что самым мудрым с моей стороны будет помолчать. Пуаро, как я видел, был не настроен отвечать на вопросы. Он пребывал в сильном возбуждении. Сидя рядом со мной в такси, мой друг с нервным нетерпением, что было не характерно для него, барабанил пальцами по коленям.

Я мысленно вспоминал по слову письмо Карлотты Адамс к сестре, уже успев выучить его наизусть. И снова и снова повторял слова Пуаро об оторванной странице.

Однако все это ни к чему не привело. Для меня в словах Пуаро не было никакого смысла. Почему страницу обязательно надо было оторвать? Нет, я этого не понимал.

На Риджент-Гейт дверь нам открыл новый дворецкий. Мой друг заявил, что хочет видеть мисс Кэрролл, и пока мы вслед за дворецким поднимались по лестнице, я раз в пятидесятый задавался вопросом, куда делся «греческий бог». Пока полиции так и не удалось напасть на его след. Неожиданно по спине у меня пробежали мурашки, когда я предположил, что он, возможно, тоже мертв…

Вид мисс Кэрролл, бодрой, аккуратной и в высшей степени здравомыслящей, отвлек меня от этих мыслей. Визит Пуаро явно удивил ее.

– Я рад, что вы все еще здесь, мадемуазель, – сказал он, склоняясь над ее рукой. – Я боялся не найти вас в этом доме.

– Джеральдин и слышать не желает о моем уходе, – сказала мисс Кэрролл. – Она умоляла меня остаться. И правда, в этот нелегкий период девочка нуждается в близком человеке. А еще больше она нуждается в защитнике. Уверяю вас, месье Пуаро, когда это необходимо, из меня получается очень эффективный защитник.

Ее губы сложились в тонкую линию. Я чувствовал, что она запросто даст отпор журналистам и прочим охотникам за сенсацией.

– Мадемуазель, вы всегда казались мне образцом результативности. И я восхищаюсь этим. Такое качество – редкость. А вот мадемуазель Марш другая, у нее нет практической жилки.

– Она мечтательница, – сказала мисс Кэрролл. – И совершенно непрактичная. Всегда такой была. К счастью, у нее есть средства к существованию.

– Да, именно.

– Но я полагаю, что вы прибыли сюда не для того, чтобы обсуждать, насколько практичными или непрактичными могут быть люди. Что я могу для вас сделать, месье Пуаро?