Смерть на Кикладах. Книга 2

Все время, пока начальник службы безопасности говорил, старший инспектор Антонидис одобрительно кивал головой, не переставая что-то помечать у себя в блокноте.

– На первый взгляд, все организовано как нужно, – проворчал Манн. – И все-таки, господин Папандреу, у меня плохое предчувствие!

– Предчувствие? Помилуйте! – поморщился Делоне, поддергивая свои длинные рукава-раструбы. – Чушь! Чепуха!

– Это не чепуха, месье, – рявкнул генерал Интерпола, перегнувшись через стол, да так, что француз со страха пригнулся. – Это профессиональная интуиция, Делоне! А также оперативные данные, о которых всем присутствующим знать необязательно, в интересах следствия. Скажу одно: из-за этой выставки на острове уже убит один человек! И мне не хотелось бы, чтобы трупов стало больше! Это первое! Второе: я не могу гарантировать сохранности картин!

– Я понимаю вашу озабоченность, генерал, и поверьте, я вам признателен! – после паузы ответил владелец отеля, вставая из-за стола. – Но боюсь, что уже не в силах ничего отменить. Готов пойти на любые экстраординарные меры. Вы и так видите, что мы делаем все, что можем. Координируйте ваши действия с моим начальником службы безопасности. В конце концов, неужели моя охрана с поддержкой полиции не сможет справиться с задачей? Я уверен, все пройдет как нельзя лучше! И жду вас сегодня, господа, на торжественном ужине! А сейчас прошу меня простить: хлопоты, хлопоты!

Все гости тоже поднялись из-за стола, чтобы попрощаться с хозяином отеля до вечера.

Еще через полчаса Манн, Смолев, Антонидис и Фасулаки уже сидели за столиком в таверне «У Ирини и Георгиоса». Время как раз подошло к завтраку.

Официанты быстро накрыли на стол, расставив блюда с омлетом, копченым мясом, сладкими кашами, только что испеченными булочками, свежим сливочным маслом и йогуртом. Все четверо дружно принялись за еду.

Утолив первый голод, генерал Интерпола поинтересовался у Антонидиса:

– А что вы там все время записывали, Теодорос?

– Кратко конспектировал наиболее важные моменты, – смутившись, ответил старший инспектор. – Привычка, знаете, с Академии. Полагаться исключительно на память – значит что-то упустить…

– Это правильно, – одобрительно кивнул Виктор Манн. – Конспекты очень часто помогают делу. Кстати, я получил из Бюро расшифровку записей Шульца. Сейчас я вам некоторые из них зачитаю. Так, вот, послушайте: в восемьдесят пятом году из музея Мармоттан в Париже похищено девять полотен. Среди них – легендарная картина «Впечатление. Восход солнца» кисти Клода Моне.

– Между прочим, именно она дала название всему направлению импрессионизма, – вставил слово профессор Фасулаки. – Ведь «впечатление» по-французски…

– Да, да, профессор, – нетерпеливо мотнул головой Виктор, – сейчас не об этом. Как была совершена кража: днем вооруженные грабители ворвались в музей. Охрана не смогла оказать сопротивления. В восемьдесят восьмом году – музей Стеделек, Амстердам. Похищены три картины, включая знаменитые «Подсолнухи» Ван Гога. Грабители проникли в музей через разбитое окно первого этажа. Дальше, в восемьдесят девятом, замок-музей Шарлоттенбург, Берлин – две картины классика немецкого романтизма Карла Шпицвега просто растворились в воздухе. Сигнализация сработала, но никого не удалось задержать. Следующая кража шедевральна сама по себе во всех смыслах – девяностый год, музей Изабеллы Стюарт Гарднер – тринадцать, вы только вдумайтесь, тринадцать полотен! Среди них три картины Рембрандта, одна Вермеера, картины Мане, Дега, Флинка. И двести миллионов долларов, что написана у Шульца, – еще очень скромная оценка похищенного. Здесь грабители просто надели наручники на работников музея, предъявив липовый ордер на их арест, и полтора часа спокойно «орудовали» в музее, снимая картины со стен.

– Поразительно! – удрученно покачал головой инспектор Антонидис. – Какая беспечность и безответственность со стороны охраны!

– Послушайте дальше! В девяносто седьмом году, забравшись через крышу, вор с помощью веревки и крюка «выудил» «Женский портрет» кисти Густава Климта, стоимостью более трех миллионов долларов. А в девяносто девятом году воры забрались на яхту саудовского миллионера, стоявшую на рейде в порту Антиб и похитили «Портрет Доры Маар» – знаменитую картину Пикассо.

– Ага, парадный вход был, окна были, крыша была, даже из-под воды проникли, – понимая к чему клонит его друг, произнес Алекс. – Был даже «невидимка», раз камеры вдруг «отказали». Подкопа не хватает!

– Подкопа, говоришь? Да пожалуйста! – немедленно откликнулся Манн. – Вот вам и подкоп: в две тысячи втором преступники арендовали помещение небольшой лавчонки напротив Национального музея изобразительных искусств в столице Парагвая Асунсьоне. За два месяца они прорыли тоннель длиной почти тридцать метров на трехметровой глубине! Работали с размахом и со знанием дела: тоннель укрепили деревянными балками, провели в него электричество! В итоге: проникли снизу в здание музея и вынесли через тоннель пять картин, среди них шедевры Курбье и Тинторетто!