Смерть на Кикладах

– Но зачем? – по-прежнему недоумевал Джеймс. – К чему такие сложности? Зачем кому-то нас дурачить?

Лили развела руками, показывая жестом, что ее муж безнадежен.

– Причины могут быть самые различные, Джеймс, – став серьезным, покачал головой Смолев.

Он выбрал плоскую, отшлифованную водой до блеска гальку и ловко запустил ее по поверхности воды. Лишь после седьмого «блинчика» она ушла под воду, сверкнув на солнце отполированным боком.

Неплохо после тридцатилетнего перерыва, подумал он.

Вода была такой прозрачной, что Алексу показалось, будто он может различить гальку на дне.

Он потер указательным пальцем шрам на виске и повернулся к археологу:

– Если наша догадка верна, то, скорее всего, она должна стать прикрытием для хищения груза целиком или его отдельных особо ценных экспонатов. Если такое случится, то ответственность, по их плану, ляжет на нас с вами, а наш друг Феодоракис умоет руки и выйдет сухим из воды.

Алекс перебрал еще несколько галек, но такой совершенной и плоской формы уже найти не смог. Он отряхнул руки от налипших влажных песчинок, задумчиво глядя на судно, где капитан баркаса встречал высоких гостей.

– Она «испарится», вы лишитесь репутации в научных кругах: кто будет поддерживать связь с археологом, обвиненном в хищении артефактов? В итоге, вы действительно в дальнейшем потеряете право на работу в Греции, а я, видимо, пойду как соучастник! Вот для чего мы им нужны.

– Ну, ну, не волнуйтесь так, друг мой, – сказал он с улыбкой Джеймсу, побледневшему от таких перспектив и начавшему хватать воздух ртом, как рыба, выброшенная на берег. – Мы им этого и понюхать не дадим. Нам ничего не стоит задержать этих лицедеев прямо сейчас, но гораздо важнее выяснить, кто за ними стоит, куда ведет эта ниточка… Они – статисты, а нам нужен режиссер. И еще, в ее английском я услышал едва уловимый итальянский акцент, что, впрочем, может объясняться ее итальянскими корнями… – он задумался на мгновенье, потом обратился к супругам: – У меня к вам огромная просьба. Вы играли когда-нибудь в любительских театральных постановках?

– О, да! – оживился порозовевший Джеймс. – У нас на острове это очень распространено. Кстати, у меня неплохо получались драматические характеры. Критика была очень благосклонна. Еще в Оксфорде, я помню, мы ставили спектакль по пьесе…

– Что нужно делать, Алекс? – перебила мужа Лили, зажав его рот рукой.

– Мы им подыграем. Будем исходить из того, что мы им поверили. И проследим, что будет дальше. Прошу вас, ни словом, ни жестом не дайте им понять, что мы их в чем-то заподозрили. Поверьте, они волнуются не меньше нашего, а может, и куда больше! Действовать напрямик они пока не готовы. Лили очень удачно выразилась: они будут и дальше стараться морочить нам голову. Если мои догадки верны по поводу того, с кем мы имеем дело, то прямой путь – это не их выбор. В любом случае, нам важно их не спугнуть раньше времени.

А то начнется стрельба, подумал он, но не произнес вслух. Джеймс и так тяжело пережил недавний разговор.

– В нужный момент я скажу, что делать. Договорились? Отлично!

– Нам пора на судно, погрузка закончилась. Капитан машет нам рукой, – произнес Джеймс.

Друзья торопливо взошли по трапу, матросы отдали швартовы – и тяжелый баркас, застонав стареньким дизелем и выпустив клубы едкого сизого дыма, взбаламутил прозрачные воды бухты своими винтами и грузно отвалил от причала. Он медленно развернулся в бухте и пошел, постепенно набирая ход, к месту работ у мыса Айос Прокопиос, что виднелся впереди.

Сообщение Виктору Манну Алекс послал уже с грузовой палубы, где друзья расположились на скамьях рядом с оборудованием для работы под водой и прочим снаряжением аквалангистов.

– Я думаю, нам идти минут двадцать, вряд ли больше, несмотря на тихий ход. Давайте проведем их с пользой, – сказал он Джеймсу, оглядывая морскую гладь из-под ладони, сложенной в козырек. На море был почти полный штиль. – Расскажите, что вы знаете о команде баркаса и аквалангистах? Они с вами на проекте с самого начала?

– Да, капитана я знаю уже второй сезон. Он местный грек. С Пароса. Знает местные воды, как свои пять пальцев, – ответил Джеймс.

Он удобно устроился полулежа на мягких тюках из каких-то мешков. Археолог явно чувствовал себя лучше после стычки на берегу. Он беззаботно щурился на яркое солнце и позевывал. Присутствие Смолева действовало на него, как успокоительное.

– Его зовут Василиос, правда, он предпочитает, чтобы к его имени добавляли «капитан». Насколько я знаю, он родился на одном из островов. Как он сам любит повторять после рюмочки ракомело – с двадцати лет у него уже была своя лодка, и он занимался перевозкой грузов. Гордится тем, что за последние тридцать лет провел на суше столько времени, сколько требовалось лишь на погрузку и разгрузку товаров. Колоритная личность, я вас познакомлю, как только он перестанет изображать капитана Ахава27 перед «афинским начальством».

– Хорошо, а его команда? – улыбнулся Алекс.

– Из его команды я знаю с прошлого лета только одного матроса, того, помоложе, что отвязывал эти веревки…