Смерть на Кикладах

Никуда не денется, зло подумал Смолев и, пошатываясь, пошел вниз навстречу бледным Лили и Джеймсу.

В том месте, куда упало тело водолаза, по поверхности прозрачной воды расплывалось большое бурое пятно.

Часть девятая

Мышеловка – отнюдь не изобретение наших дней. Как только общество изобрело полицию, полиция изобрела мышеловку.

А. Дюма. «Три мушкетера»

Пронзительно громко взвыла «болгарка», выпустив целый сноп ослепительных искр, успевавших погаснуть, не долетая до пола. Сапер – сотрудник Интерпола – быстро срезал петли на старой двери, ведущей в хранилище музея, закрытой изнутри на засов. Пара движений тяжелой фомкой – и дверь сначала со стоном поддалась, а потом и вовсе тяжело вывернулась набок с жалобным скрипом. Проход в темный подвал, откуда явственно потянуло сыростью и гнилью, был свободен.

– За мной! – скомандовал Виктор Манн, одетый в защитный шлем и бронежилет, держа в руках пистолет с прикрепленным к нему тактическим фонарем.

За ним двинулся Алекс Смолев и еще трое оперативников, одетых по той же моде полицейского спецназа.

Шлем жал и давил Алексу на затылок, мешал обзору и вообще только раздражал. Бронежилет последней модели стягивал туловище и с непривычки сковывал движения. Но полковник Манн был непреклонен: или экипировка – или ты сидишь и ждешь в музее с инспектором Антонидисом из местной полиции, пока мы найдем сбежавшего смотрителя. Оставалось только развести руками: сидеть и дожидаться в пустом музее в компании инспектора было просто невозможно. Ни смотрителя, ни его помощницы обнаружить полиции пока не удалось.

Полчаса назад Алексу выдали запасной комплект, фонарь и помогли надеть защитное снаряжение.

И как они это носят в такую-то жару?

Надев бронежилет и каску, Смолев по старой армейской привычке несколько раз легонько подпрыгнул на месте: проверить – не звенит ли где чего, вызвав удивленные взгляды молодых оперативников.

Манн, наблюдая за ним, ухмыльнулся.

– Нормально выглядишь! Что ты распрыгался, попрыгунчик? Ребят моих перепугаешь, они второго сумасшедшего русского не переживут. Не за линию фронта собрался.

– Привычка – вторая натура, – улыбнулся Алекс. – А ребята твои не из пугливых. Ну что, с Богом?

– Значит так, капитан, на рожон не лезь, идешь за мной, не высовываешься, все понял? – враз посерьезнел полковник Интерпола. – Слышишь ты хреново, мой контуженный друг, так хоть смотри в оба. С Богом!

Лестница круто вела вниз, ступени были засыпаны пылью, но посередине была протоптана широкая тропка – по ней часто ходили. Старая догадка Смолева была верной. Они спустились ступеней на тридцать под землю, прежде чем слева открылся проход с арочным сводом. Здесь, на небольшой квадратной площадке следы пропадали.

Полковник Манн показал жестом «налево, по одному, вперед!», придерживая Смолева и пропуская молодых оперативников в открывшийся проход. Они прошли по коридору еще метров двадцать, прежде чем стены его расширились – и бойцы оказались в небольшой зале со сводчатым потолком. Яркие лучи тактических фонарей безрезультатно шарили по древним каменным стенам: в помещении ничего не было. Спертый воздух подземелья пах сыростью и гнилью. Никакого выхода, ни коридоров, ни дверей, – тупик. Похоже, что и вентиляция сюда не поступала.

Обманка, ложный аэродром, подумал Алекс.

– А, черти бы их драли, этих фокусников! – с досады выругался по-русски полковник Манн, вытащил рацию из кармана и что-то сказал в нее уже на греческом, потом повернулся к Алексу. – Сразу стоило догадаться! Этот подвал на новом плане только и остался. И слепому кроту понятно – пылищи на полу в сантиметр, здесь лет сто никто не ходил. Но куда делось все остальное?

– Должен быть ход, просто он замаскирован. Видимо, мы или прошли его, или не замечаем. Надо искать! – пожал плечами Смолев.

– Как искать прикажешь? Каждый камень простукивать будем? – поинтересовался Виктор. – Нет, брат, времени у нас на это нет. А вот и они, молодцы, оперативно!

Позади них, в дальнем конце коридора раздались торопливые шаги, приглушенные голоса, какое-то урчание, повизгивание и странные скребущие звуки.

– Пошли, Саша. Я предвидел нечто подобное, поэтому заранее кинолога вызвал из местного полицейского питомника. Здесь в порту у полиции отличные собачки есть, они нас всегда выручают. Ты бы видел, как они наркотики ищут – загляденье! Ладно, к делу. Возвращаемся. Начнем сначала, от дверей. Тут, похоже, нечего ловить! – Виктор мягко, но настойчиво подтолкнул Алекса к выходу.

Большая черная овчарка, послушная команде инструктора-кинолога из портовой полиции Наксоса – стройной и улыбчивой женщины лет тридцати пяти, в белоснежной полицейской форме, долго обнюхивала порог, потом уверенно потянула своего партнера вниз по лестнице и вдруг, вместо ожидаемого поворота налево, рванулась направо и, рыча, заскребла каменную стену.