Смерть на Ниле. Причуда мертвеца

Его взгляд снова потянулся к букве Ж.

— Если нам тут делать уже нечего, давайте спустимся, — предложил Рейс. — В наше распоряжение отдана курительная комната. Нужна подробная картина всего, что тут было ночью.

Все вышли. Рейс запер дверь и положил ключ в карман.

— Мы еще вернемся сюда, — сказал он. — Первым делом надо прояснить все обстоятельства.

Они спустились на среднюю палубу, где у дверей курительной нетерпеливо переминался администратор «Карнака».

Бедняга был совершенно выбит из колеи случившимся и желал поскорее сбыть бразды правления полковнику Рейсу.

— Лучшее, чем я могу помочь, — это предоставить действовать вам, сэр, поскольку вы официальное лицо. Я уже имею распоряжение во всем слушаться вас — относительно того... другого дела. Если вы возьметесь и за это, я прослежу, чтобы вам во всем содействовали.

— Молодчага! Для начала оставьте за мной и месье Пуаро это помещение на все время расследования.

— Конечно, сэр.

— И пока — все. Занимайтесь своими обязанностями. Я знаю, где вас найти.

Не скрывая облегчения, администратор вышел из комнаты.

Рейс сказал:

— Садитесь, Бесснер, и выкладывайте, что тут случилось ночью.

Они молча слушали рокочущий голос доктора.

— Все более или менее ясно, — сказал Рейс, когда тот кончил. — Девушка взвинтила себя, еще подогрелась горячительным — ну и пульнула в человека из двадцать второго калибра. А потом пошла в каюту Линит Дойл и ту прикончила заодно.

Доктор Бесснер затряс головой:

— Нет-нет! Не думаю. Не думаю, что это было возможно. Прежде всего, она не стала бы писать свой инициал на стене, это было бы смешно, nicht wahr?[72]

— Вполне могла, — заявил Рейс, — если не помнила себя от ревности, о чем она твердит, то вполне могла заверить автографом, так сказать, свое преступление.

Пуаро помотал головой:

— Нет-нет, не думаю, что она может быть настолько примитивной.

— Тогда остается лишь одно объяснение для этого инициала. Кто-то специально вывел его на стене, чтобы бросить подозрение на девушку.

Бесснер кивнул:

— Да, и преступник просчитался, ибо не только вряд ли фройляйн могла совершить преступление, но это, я полагаю, просто невозможно.

— Почему же?

Бесснер рассказал об истерике Жаклин и обстоятельствах, что вынудили сдать ее под надзор мисс Бауэрз.

— И я думаю, что мисс Бауэрз — я уверен! — оставалась с ней всю ночь.

— Если так, это упрощает дело.

— Кто обнаружил преступление? — спросил Пуаро. 

— Горничная миссис Дойл, Луиза Бурже. Как обычно, она пришла ее будить, нашла мертвой, выбежала и без чувств упала на руки проходившему стюарду. Тот пошел к администратору, администратор — ко мне. Я вызвал Бесснера и направился к вам.

Пуаро кивнул.

Рейс сказал:

— Надо известить Дойла. Вы говорите, он еще спит?

Бесснер кивнул:

— Да, он еще спит у меня в каюте. Я дал ему сильное снотворное ночью.

Рейс повернулся к Пуаро.

— Что ж, — сказал он, — больше нет нужды задерживать доктора, да? Благодарю вас, доктор.

Бесснер встал:

— Я пойду завтракать, да. Потом я вернусь к себе в каюту и посмотрю, не проснулся ли мистер Дойл.

— Благодарю вас.

Бесснер вышел. Оставшиеся подняли глаза друг на друга.

— Итак, какие соображения, Пуаро? — спросил Рейс. — Вы тут главный. Жду распоряжений. Говорите, что делать.

Пуаро поклоном выразил согласие.

— Eh bien, — сказал он, — нам нужно наладить следственную комиссию. В первую очередь, я полагаю, нужно восстановить истинную картину происшедшего этой ночью. То есть нам следует расспросить Фанторпа и мисс Робсон, действительных свидетелей случившегося. Исчезновение револьвера — это очень существенно.

Рейс позвонил и отдал стюарду поручение.

Вздохнув, Пуаро покачал головой.

— Скверно, — пробормотал он. — Скверно.

— У вас есть какие-нибудь соображения? — полюбопытствовал Рейс.

— Они противоречат одно другому. Я пока не утряс их, не привел в порядок. Факт остается фактом: эта девушка ненавидела Линит Дойл и хотела ее убить.

— Вы думаете, она способна на это?

— Я думаю — да. — В голосе Пуаро звучало сомнение.

— Но не таким способом — это вас и сбивает с толку, верно? Не могла она в темноте прокрасться в каюту и пристрелить спящую. Такое хладнокровие кажется вам неправдоподобным, да?

— В известном смысле.

— Вы считаете, что эта девушка, Жаклин де Бельфор, не способна на преднамеренное хладнокровное убийство?

— Знаете, я не уверен, — медленно произнес Пуаро. — Задумать — да, могла. Но я не уверен, что она могла исполнить это...

Рейс кивнул:

— Понятно... Бесснер говорит, что она никак не могла это сделать.

— Если так, то здесь все чисто. Будем надеяться, что это так. — Пуаро помедлил и простодушно добавил: — Я буду рад, если это так, потому что я очень сочувствую малышке.

Открылась дверь, и вошли Фанторп и Корнелия, за ними — Бесснер.

Задыхаясь от волнения, Корнелия заговорила:

— Ужас какой! Бедная, бедная миссис Дойл! Такая прелестная. Каким злодеем надо быть, чтобы поднять на нее руку. А мистер Дойл — он сойдет с ума, когда узнает! Как он боялся ночью, чтобы она не узнала о его ране!

— Мы как раз хотим, чтобы вы рассказали нам обо всем, мисс Робсон, — сказал Рейс. — Мы хотим точно знать, что случилось ночью.