Смерть на выбор

— Нет, Светлана Алексеевна, вы меня не защищаете и не жалеете. — Савва выстроил из бровей домик, добиваясь большей убедительности в благородном деле борьбы за права сиротинушки. Лизавета тут же подбросила бертолетовой соли в костер его обиды:

— Не переживай, Саввушка. От этого нюх портится.

Брови репортера вернулись на отведенное им природой место. Удивить — значит покончить с обидами. Воспользовавшись этой перепалкой, девушка просмотрела текст Саввиного сюжета. Все правильно. Именно этим репортажем хотела порадовать ее Лана. Савва, как всегда, придерживался стиля высокопарно-игривого. Редкое сочетание, из-за этого его тексты запоминались. Заголовок тоже типично Саввин. Двусмысленный. «Уловленный мститель».

Далее следовало: «Неожиданно скоро по нашему времени завершилось расследование убийства прокурора Петербурга. Мы уже привыкли, что громкие убийства остаются нераскрытыми. Но на этот раз всего через несколько дней после преступления, всколыхнувшего, несомненно, не только северную столицу, но и всю Россию, названо имя убийцы. Сорокадвухлетний рецидивист, проведший более пятнадцати лет в местах лишения свободы, проник на дачу прокурора в охраняемом дачном поселке Ромашкино. Вероятнее всего, он уже прятался в доме, когда Валерий Локитов, полтора года назад назначенный на пост прокурора города, приехал туда, дабы поработать в уединении. Преступник дождался удобного момента и, подкравшись сзади, накинул на шею проволочную петлю — не очень типичный в современной России, но хорошо известный по сочинениям Гиляровского способ свести счеты. Именно петлей пользовались так называемые душители. Убийца скрылся, охрана продолжала охранять. И лишь неосторожно оставленные отпечатки пальцев позволили вычислить его имя. Артур Седунов. Далее — дело техники и картотек, которые на сей раз помогли блюстителям порядка. Сведения о старых связях Седунова помогли вычислить его укрытие. Группа захвата опоздала на каких-то три-четыре часа.

Преступник прятался в одном из лесничеств Вологодской области, где его настигла Божья кара. Тело обнаружили в домике лесника — его старого кореша еще по зоне. Наиболее вероятная версия — Седунов чистил двустволку и ружье выстрелило.

В/к. Следователь говорит, какие мотивы заставили рецидивиста убить именно Локитова.

3/к. Итак — месть. Преступники сводят счеты с высокопоставленными юристами».

Понятное Лизавете и прочим труженикам «голубого экрана» буквосочетание «в/к» означало, что в конце сюжета в кадре следователь собственной персоной излагает версию правоохранительных органов. А «з/к» — звучащий за кадром голос журналиста.

Лизавета передала листок Верейской и сухо спросила:

— А что по картинке?

Савва тут же позабыл о притеснителях и угнетателях.

— С видео все в порядке — и на локитовской даче, и съемки этого Седунова, и домик лесника. Тут все в ажуре.

— Съемки ГУВД? — Лизавета знала ответ.

— Да. На этот раз они не поскупились.

— Еще бы!

— Что значит «Еще бы»! — Всего два слова, и Савва снова бросился в океан отчаяния. — Сколько можно терпеть наезды и оскорбления!

Лизавета сморщила носик:

— Не люблю блатного жаргона. Хорошо хоть в сюжете ты умудрился обойтись без этих «разборок», «беспредела», «терок» и «отмороженных». — Девушка пустила в ход пряники. Савва, как любой творец, таял, когда его хвалили.

— Пойдем, рыжий, кофе попьем.

— Сама рыжая, — огрызнулся Савва и тут же понял — перебор. Дискуссии типа «Сам дурак» он считал недостойными. А посему решил сделать шаг навстречу:

— Кафе закрыто. Обедают. Зато у меня есть.

Репортер Савельев обставил свое служебное помещение в полном согласии со своими привычками и понятиями. Чтобы гости задавали вопросы, недоумевали и удивлялись и чтобы он в ответ вдосталь обижался. На стенах занимательные коллажи, славным героем которых был Савва, — Савва пьет водку с супругом Елизаветы И, Савва вместе с одним из трех тысяч первых вице-премьеров оценивает виды на урожай, Савва надевает наручники на известного шпиона Пеньковского. В общем, с фантазией.

Еще Савельев крайне гордился своей замысловатой кофеваркой, которую он приобрел на закрытой распродаже не то в ФСБ, не то в МВД. Причем сделали это приспособление для приготовления кофе тоже на каком-то экзотическом предприятии, не то на фабрике, выпускающей противогазы, не то на заводе по производству оптических прицелов. Возможно, это была совместная продукция — фильтр сделали из противогазов, а над колбой колдовали оптики.

Даже кофейные чашки Савва подбирал не просто так, а с умыслом. На одной, к примеру, он собственноручно нарисовал череп и кости и любовно уточнил «яд». Естественный вопрос: «Что за напиток в этом сосуде»? — превращался в источник долгих сетований: «Ты еще скажи, я тебя отравить хочу. Нет, ты скажи, что я злобный отравитель, Сальери завистливый». Разумеется, собеседник тут же начинал убеждать Савву в том, что он никакой не Сальери, а даже скорее Моцарт. Чего Савва и добивался.