Смерть надевает маску

– Нет? Что ж, меня тоже. Честно говоря, по-моему, это отличный вариант на вечер. Отсюда, кстати, недалеко. Поехали?

Не больше чем через полчаса мы уже вошли в «Спэрроу», и я сразу поняла, что лорд Данмор оказался совершенно прав, описывая это место. В таких ночных клубах я бывать совсем не привыкла. Нас сразу поглотила душная задымленная атмосфера. Свет был приглушен, а музыка, которую исполнял огромный коллектив посреди зала, больше походила на какофонию. Вокруг танцевали множество пар, и большую часть танцев, разумеется, я не знала.

Ночные клубы, которые посещали мы с Майло, были намного сдержаннее. И хотя Майло был, если выбирать выражения, куда более склонен к авантюрам, наверняка места, подобные «Спэрроу», не заслуживали и его внимания. «Спэрроу» не хватало элегантного безрассудства, характерного для более популярных ночных клубов – вместо этого он был в какой-то степени поношенным, если не сказать убогим.

Да, здесь я точно не найду подходящего окружения.

А вот лорд Данмор вовсе не был растерян. Похоже, он чувствовал себя как дома. Он взял меня за руку и повел сквозь окруженные людьми столики; отовсюду слышался хриплый смех, перемешивавшийся с густым грохотом. Воздух состоял из алкогольных паров и плохих духов. Зря я так необдуманно настояла на том, чтобы мы сюда явились…

– Надо поздороваться кое с кем, – сказал мне виконт. – Сейчас приду. – Он отпустил мою руку и скрылся в толпе.

Какое-то время я постояла на месте, стараясь прийти в себя. Нет, для подобной фривольности я уже не так юна, подумалось мне, а затем я заметила нескольких женщин гораздо старше (впрочем, они предпринимали героические попытки это скрыть).

Я постаралась найти лорда Данмора, но в такой толпе и при слабом освещении – не говоря уж о том, что в воздухе стеной стоял сигаретный дым – вообще трудно было разглядеть хоть что-нибудь. Я начала протискиваться сквозь толпу в попытке найти какое-то неприметное местечко, где можно было бы его подождать. Едва ли я смогу здесь что-то выяснить – уж лучше виконт пусть развеет мою тревогу и отвезет меня домой…

А что обо всем этом подумает Майло, если я решу ему рассказать? Тут я вспомнила, что он злится на меня и скорее всего не захочет слушать ни о чем, что произошло этим вечером.

Пока я успела обойти помещение, мне пришлось отказаться от приглашения на танец и двух менее вежливых предложений.

Затем я обернулась и, как нарочно, столкнулась с одной из подозреваемых, которую и хотела здесь найти.

– Здравствуйте, мисс Эклз, – сказала я настолько дружелюбно, насколько могла в такой обстановке. Это была младшая, Фелисити. На ней красовалось волнистое платье из золотого ламе. Лицо ее было бледно, но когда она поняла, кто с ней поздоровался, то побледнела еще больше.

– О… – Она посмотрела на меня отсутствующим взглядом. – Миссис Эймс, не так ли?

Фелисити держала в руке почти пустой бокал, и мне стало любопытно, сколько же она должна была выпить, поскольку уже немного покачивалась. Я поборола порыв образумить ее.

– Как поживаете? – спросила я, продолжая делать вид, будто у нас обычный вежливый разговор (хотя мне и приходилось кричать, чтобы быть услышанной).

– Ужасно. – Фелисити осушила бокал и снова посмотрела на меня. – Ну, то есть… Я в порядке, в общем. Как вы, миссис Эймс?

– Убийство очень меня расстроило.

Что ж, похоже, я попала в яблочко: стоило мне произнести эти слова, как ее глаза сразу же наполнились слезами. Не нужно было говорить так напрямик, но хотелось спровоцировать какую-то реакцию. И слезы – не то, чего я ожидала.

– Ой, это все так страшно… – Мисс Эклз закрыла лицо свободной рукой.

– Мне жаль, дорогая, – я достала из сумочки носовой платок и протянула ей, а затем взяла ее за руку и отвела к свободному стулу в углу. Фелисити плюхнулась в него, а я убрала бокал и села рядом.

– Я не хотела вас расстроить, – произнесла я искренне. Я не предвидела такой реакции и почувствовала себя ужасно из-за того, что так бесчувственно заговорила о человеке, который, по слухам, был ей близок. Я огляделась в поисках Марджори. Уж она-то знает лучше меня, как успокоить сестренку.

– Просто мне так жаль беднягу Джеймса, – всхлипнула она. – Он был такой милый, и вот такое жестокое несчастье…

– Да, мы все очень опечалены.

– Он всегда был джентльменом, – сказала Фелисити. – Неважно, что о нем говорят, он всегда был джентльменом.

Насколько я знала, никто и не обвинял его в обратном.

– У вас с ним были… хорошие отношения? – спросила я.

– Хотите сказать, любила ли я его? – уточнила она с обезоруживающей прямотой. – Нет, не любила. То есть не по-настоящему. Не в романтическом смысле… Но он был очень добр ко мне и Марджори.

– Тяжело, должно быть, потерять такого хорошего друга, – сказала я.

Фелисити принялась искать бокал, и я подала его, хотя он и был совершенно пуст. Она поднесла его к губам, а затем расстроенно поставила на стол:

– Закончилось.

– Да, дорогая. Может быть, воды?

Мисс Эклз быстро покачала головой, и ее светлые кудри качались в такт.

– Никогда не думала, что до такого дойдет. Что его убьют.

– Никто этого не ждал.