Смерть несущий

Берест неодобрительно посмотрел тогда на воеводу. Они стояли в большом, выкопанном в земле зале. Прорытую землю обложили дубовыми бревнами и настелили полы. Сверху помещение было похоже на обычный маленький деревянный дом, с бревенчатыми стенами и крышей, сложенной из досок, покрытых невоспламеняющейся жидкостью и тонкими листами металла, отлитыми персонально для этого дома. Но стоило открыть входную дверь, как порог уводил на два с половиной метра под землю. Посередине стен висели факелы, освещающие помещение. Дым медленно выходил через вентиляционные отверстия, отчего скапливался в помещении, затрудняя дыхание всем присутствующим и одаривая нескончаемым потоком слез из глаз. В помещении раздавался сплошной непрекращающийся кашель, от десятков человек, находящихся в нем. Десятки рабов, пленных воинов враждебных племен, прикованы к стенам цепями. На тех, на кого не хватило цепей, навязали толстые веревки. Тамир оказался как раз таким.

–У нас у каждой границе по городу, служащему своеобразной крепостью. На восточной границе город Сокол. Тебе должно быть известно, Берест.

Да, я знаю, – без промедления ответил Берест и закашлялся от дыма.

Воевода отвязал веревку, привязывающую Тамира к стене, и поволок того на улицу. За ним последовал Берест. Когда они оказались на улице и Берест снова смог нормально дышать, он спросил воеводу.

–Так что рассказал этот юнец? По-нашему хоть лопочет?

Воевода, не отвечая Бересту, резко пнул Тамира по животу и закричал.

–Рассказывай! Чего на нашу землю приперся?!!!

–Я. Я, подождите. Я уже говорил!

–Рассказывай снова!!! – прогремел громогласный крик Береста.

–Мы… – начал отвечать Тамир, запинаясь, произнося с отвратительным скрежетов в голосе, обусловленным чудовищным акцентом и пересохшим от дыма горлом. – Мой народ бежал от ужаса с востока. От темноты и мрака. Он уже близко. Перед его появлением пришел человек в черном. Только он не похож на человека. У него странное одеяние, и он бледный, словно покойник. Наши воины напали на него отрядом в двадцать человек. Все погибли. Я видел это. Он смеялся, а с востока надвигалась ночь, хотя была середина дня. Когда темнота приблизилась, все, кто оказался рядом с ней, исчезли. Я видел, как ТЕМНОТА ИХ ЕЛА!!! Только кровь брызгала в стороны от тех мест, где только что стояли люди. И наш народ бежал прочь, благо темнота движется медленно…

Берест смерил Тамира изучающим взглядом. Он еще не решил, можно ли доверять ему. Пленный юноша из враждебного народа не внушал Бересту никакого доверия.

Словно в ответ на непроизнесенный вопрос Береста, заговорил воевода.

–Они напали на город. В их глазах было отчаяние и злоба. Эти кочевники хотели места для жизни, и были готовы умереть за него.

–Что же там такое? – тихо произнес Берест.

Воевода, кажется, не слышал его. Отсмеявшись, словно они говорят об какой-то шутке, воевода произнес.

–Что, они, в-общем-то и сделали. Почти все умерли. Наши ребята хорошо постарались.

Берест держал путь к Мраку, направляясь через леса и горы, двигаясь все дальше на восток. В лицо дул ветер, голову обливал дождь, а копыта лошади вязли в болотах. Часто ночлегом ему служило открытое небо, а костер был лучшим другом, способным осветить путь и дать тепло. С Тамиром Берест не разговаривал, всецело ведя себя с ним, как с бешеной собакой. Берест часто дергал его за веревку, пинал ради забавы, и не позволял греться у костра. Спустя две недели с начала похода, начало казаться, что сама погода воспрепятствовала походу Береста. Начались ветры, наклоняющие деревья наполовину к земле, а одинокие маленькие березы, клоня вплотную к земле или вырывая с корнем. Ливни сопровождались градом, размером с горошину. Царящее лето обернулось поздней осенью. По ночам чувствовался легкий мороз, по утрам оседающий инеем на бороде и одежде Береста, на шкуре его лошади и на всем его пути. Солнце все реже освещало Бересту путь, сменившись бледным светом пасмурной погоды. Но Берест был неостановим, и всего за месяц смог добраться до города Сокол.