Смерть среди бессмертных

Как и у Синдо, тело Тацунами покрывали многочисленные укусы. Но это было не все.

То, что было головой Тацунами, представляло собой бесформенную мозговую массу, смешанную с осколками черепа и клочками волос. От лица – идеальной маски, которую он носил при жизни – не осталось и следа. Возле тела лежала булава с приставшими к ней остатками плоти. Ею, вероятно, и был убит Тацунами. Булава имеет рукоятку длиной семьдесят-восемьдесят сантиметров, на которой крепится металлический шар с шипами. Она представляет собой куда более грозное оружие, чем металлическая бейсбольная бита, особенно если вложить в удар всю силу.

Ужасное состояние тела однозначно говорило: Тацунами мертв на сто процентов. Беспокоиться, что он может превратиться в зомби, не приходилось. В раздробленный череп кто-то вложил листок, на котором было написано:

«Остался еще один. Обязательно отведаю».

Канно правильно сделал, что не стал звать Набари. Она была на пределе уже накануне вечером и запросто могла бы свалиться в обморок, узнав, какая кошмарная трагедия произошла всего в нескольких метрах от ее номера.

Но ошибку Канно все-таки допустил. Впрочем, не он один. Все, и я в том числе, переоценили женские силы.

– Эй, Кэндзаки! – послышался за спиной голос Такаги. Обернувшись, я увидел, как ей на руки падает Хируко. При виде трупа Тацунами она лишилась чувств.

Бам! Бам!

Непрекращающийся грохот эхом отдавался в холле. Удары будто приходились в самое сердце.

Хируко перенесли в ближайший, 203-й номер, в котором ночевал Канно, и положили на кровать. Минут через пятнадцать она пришла в себя, но лицо ее было бледное как мел. Заметив, что я не отхожу от кровати, она бодро улыбнулась и заговорила так, словно ничего не случилось:

– Бог ты мой! Что-то я размякла. Увидела труп, голова и закружилась… Но сейчас я в порядке. Мне надо все там осмотреть.

– Нет! Надо сначала прийти в себя, отдохнуть…

Я надеялся, что Хируко немного поспит, но ее холодные руки отстранили меня.

– Зомби могут в любой момент захватить второй этаж. Пока этого не случилось, я должна все осмотреть.

Канно со всеми остальными поспешно перебазировались на третий этаж. Объяснили ситуацию Набари и стали перетаскивать наверх продукты и воду. Зомби пока были заблокированы в южном крыле второго этажа, но двери между секторами здания уступали в прочности тем, что стояли на пожарных выходах, так что долго продержаться им было не суждено.

Я это понимал, и все же не хотел, чтобы Хируко вновь увидела сцену жуткой расправы над Тацунами. За ней числилось много раскрытых дел – возможно, поэтому она считала раскрытие происходящих на вилле убийств и поимку преступника своим долгом. Однако у нас не было ни полиции, ни криминалистов. Даже наручников и места, где содержать убийцу, если б мы его поймали. Что Хируко могла сделать одна? Это не детектив. Это реальность. Я не мог позволить ей брать на себя больше, чем в ее силах.

– Хируко, послушай! – Я крепко сжал ее руки и посмотрел прямо в глаза. – Это действительно чудовищный случай. Но сейчас мы должны сосредоточиться на том, чтобы выжить. Ты не обязана заниматься этим делом. Зачем так себя загонять? Не можешь пройти мимо преступления? Не можешь позволить себе оставить дело нераскрытым? Сейчас надо думать о собственной безопасности. Ты всего лишь девушка. Пусть кто-то хоть слово тебе скажет, от него только пух и перья полетят.

Хируко удивленно моргнула большими глазами, и у нее вырвался смешок:

– Ха-ха! Мне давно казалось, что ты чего-то не понимаешь. Так и есть. Ты вправду подумал, что я стала решать все эти загадки из чувства долга и справедливости?

– Что ты хочешь сказать?

– Кабы так… Но я не такая крутая. Хе-хе…

Она посмеялась, глядя на мою недоуменную физиономию, потом вздохнула.

– Не смотри на меня так, не вгоняй в краску. Я вовсе не великий сыщик, каким ты меня представляешь.

– Но, я слышал, ты раскрыла много дел…

– Да, в самом деле, несколько раз мои советы помогли найти ключ к расследованию, поэтому у меня много знакомых в полиции. Однако мне совершенно не нравится такая роль. Я все это терпеть не могу.

– Почему тогда ты этим занимаешься? Полиция наградила тебя грамотой за содействие в расследованиях, за тобой даже закрепилось прозвище «знаменитый детектив»…

– Всё не так. За все это время я не влезала ни в одно дело по чьей-либо просьбе или собственному желанию. Как сказать… У меня к этому предрасположенность. Это что-то вроде проклятия. Я притягиваю к себе опасные и дикие ситуации. В этом смысле я отличаюсь от детективов, которыми ты восхищаешься. Меня никто никогда не просил участвовать в расследованиях; мною движет не любопытство, не гнев и возмущение тем, что творят преступники, не стремление встать на защиту закона, не желание узнать правду. Просто так получилось: я оказалась вовлечена в эти дела и изо всех сил старалась их раскрыть. Для того, чтобы выжить.

У меня не находилось слов. Хируко не лезла ни в какие расследования сама. Она лишь пыталась спастись от искр, которые непонятно за какие прегрешения сыпались ей на голову.

– Меня называли семейным проклятием…