Смерть у стеклянной струи

— Не в брани дело. Это важно. Скажите правду — вы не курите?

Ирина быстро-быстро заморгала:

— Выходит, вы совсем меня забыли, — бесхитростно расстроилась она. — Табачный дым я не переношу. Как можно столько лет со мной прожить и ничего совсем теперь не помнить?

— Выходит, — игнорируя претензии, озвучил мысль Морской, — когда вы с Ларой на следующий день после убийства говорили у входа в «Интурист», вас кто-то подслушивал.

— Какая глупость! Там все как на ладони! Мы бы заметили постороннего…

— Меня-то не заметили, — Морскому пришлось во всем сознаться, рассказав, как он прятался за колонной. — И от места вашего разговора совершенно точно исходило две струи дыма. То есть, как я понимаю, кто-то вышел на перекур, а тут спустились вы. И он свое присутствие не афишировал, но разговор ваш слышал. Приличный человек покашлял бы, сигнализируя, что вы не одни. Ну или просто удалился бы. Но он — стоял. И это подозрительно. Это мог быть кто-то из органов, мог быть случайный любопытный тип, а мог быть злоумышленник.

— Похоже, что последнее, — Ирина побледнела и стала слишком белой даже для самой себя. — Помните, тогда я потеряла ключи от номера? Моя сумочка во время разговора с Ларой лежала открытой рядом на ступеньках. Выходит, ключ не потерялся, а его вытащили… То есть преступник что-то услышал в разговоре, после чего решил обеспечить себе легкий доступ в мой номер…

— Или просто увидел сумочку и решил выкрасть ключ. При этом из номера ничего не пропало, значит, ключ украли не воришки… — Морскому эта история нравилась все меньше. — Тот, кто сегодня вас запугивал надписью на стекле, должен был иметь доступ к вам в номер. И он его имел, раз взял ваш ключ. Выходит, сделал это кто-то из обитающих в гостинице… Знаете, вам, мне кажется, в «Интурист» лучше без охраны не возвращаться! Давайте-ка присядем и хорошенько все обдумаем!

За разговором они уже вернулись во двор Морского. Зная о хорошей слышимости возле домов и полной осведомленности жителей первых этажей о разговорах на подподъездных скамейках, Морской увлек Ирину в глубь зеленых насаждений. Там тоже были лавочки.

— Мы с вами изначально не понимали, чего добивается преступник, показав вам, что дневник у него, так? — начал Морской. — Сейчас он подчеркнул свое желание. Он хочет, чтобы вы поскорее уехали домой. Он в первый раз почти добился своего — вы поначалу твердо намеревались остаться, а потом, получив послание в виде дневника, испугались шантажа и стали сомневаться, не уехать ли. Он ожидал такой реакции, но проверял, подслушивая. Ключ взял на всякий случай — раз лежит так на виду, то отчего бы и не взять. Но в целом он, наверное, радовался, услышав, что вы близки к тому, чтоб отменить решение остаться до конца расследования и хотите уехать. Ну… Как мне кажется… — Морской пытался воссоздать мысли преступника, но ничего по существу не получалось, ведь он совсем не представлял, кто это может быть и в чьих интересах действует. — А вы возьми да и реши остаться. И теперь он нашел способ, раз вы не понимаете намеков, более точно высказать свое пожелание. Причем от имени вашего покойного супруга — чтоб уж наверняка вас напугать и заставить уехать. Ключ от номера у преступника имелся, провернуть мистификацию было несложно. — Морской вдруг запнулся. — Нет! Не сходится! Все было б так, если бы он действовал на следующий день, когда понял, что вы не собираетесь уезжать. А сейчас, когда дело уже раскрыто, и вы готовы уехать, к чему эти угрозы?

— Я не готова! — вспомнила Ирина. — Вернее, мы, конечно, уезжаем. Но я вчера за обедом сказала всем, что меня волнуют подробности происшедшего и то, зачем цирковым бандитам понадобилось подбрасывать страницу из моего дневника под дверь. Сказала, что я, может быть, буду настаивать, чтобы следствие более внимательно подошло к этому моменту, и я, скорее всего, не уеду, пока не добьюсь ясности…

— Идея вырисовывается! — подхватил Морской. — Давайте сообразим, кто из присутствующих на обеде больше всех хотел, чтобы ваша делегация скорее уехала? И кто знал про привычку Ярослава варить вам кофе? И, главное, кто мог быть связан с цирковой труппой и то ли получить от них ваш дневник случайно, то ли нарочно приказать им устроить ограбление?

— Не знаю… Все могли и не могли. Там за обедом были и члены нашей делегации, и гости с завода, и все, кто только можно… Да и персонал ресторана ходил кругом… Про наш отъезд я тоже не пойму. Наверное, все в Харькове этого хотят. Мы тут всем надоели. Да и наши все спят и видят, как попасть домой. Про кофе знали все — Ярослав гордился тем, что так заботлив, рассказывал об этом всем коллегам, — Ирина нервно передернула плечами, и Морской отметил, что воспоминания о хвастливости покойного мужа ей неприятны. Правда, она тут же переключилась на другое: — Уверяю вас, никто из знакомых не стал бы связываться с убийцами и намеренно доводить меня до нервного срыва. Это какая-то чушь!

Ответ Ирины ничего не дал, и Морской решил посмотреть на ситуацию под другим углом.