Смерть в Миракл Крик

Единственная сложность оставалась с «Субмариной Чудес». Она оплатила сразу сорок сеансов, чтобы получить скидку, а в «Правилах и условиях соглашения» не было ни слова о возврате средств. Более того, в случае отмены в день сеанса списывалась полная сумма. Сотня долларов, выброшенная на ветер. Это ее взбесило (был у нее пунктик по поводу бесполезной траты денег). Это не заставило ее передумать, но терзало ее, сдувая радость по поводу того, как она все прекращает. И это привело к Ошибке #1, первой в череде решений и действий, в конечном счете приведщих к гибели Генри: она позвонила Паку (вместо того, чтобы написать письмо), чтобы попробовать договориться о расторжении договора хотя бы с частичном возвратом. Как ни странно, по телефону в ангаре никто не ответил, даже обычный автоответчик. Она повесила трубку и как раз собиралась набрать Паку на мобильный, но тут зазвонил ее собственный телефон.

Посмотри она на номер, она бы не ответила. Но она этого не сделала (Ошибка #2). Она предположила, что это Пак перезванивает, и ответила: «Привет, Пак, как хорошо, что ты перезвонил. Я…» Тут ее перебила Китт: «Элизабет, это я. Послушай…» На этот раз перебила она: «Китт, я сейчас не могу разговаривать». Элизабет собиралась уже повесить трубку, но Китт сказала: «Подожди, пожалуйста. Знаю, ты злишься, но это была не я. Я не звонила в Службу защиты детей. Понимаю, ты мне не веришь, поэтому я весь день провела в интернете и звонила всем подряд. Я знаю, кто это сделал».

Элизабет подумала было сделать вид, что не услышала, и повесить трубку. Но любопытство взяло верх и она – Ошибка #3 – продолжила слушать о том, как Китт прошерстила все форумы по аутизму и сумела найти, кому так не нравилась растущая воинственность их группы. А также о том, как она сумела зарегистрироваться на форуме демонстрантов и обнаружить там сокровища в виде угроз Гордой Мамы Аутиста, ее жалоб на опасное «так называемое лечение» Элизабет, плана демонстраций у «Субмарины Чудес» и, наконец хвастовства, как она позвонила в Службу защиты детей на прошлой неделе.

Элизабет молча все это выслушала, потом сухо поблагодарила Китт, повесила трубку и вернулась к особому блюду, которое она готовила на ужин, любимому блюду Генри: пицце с фальшивым «сыром» (тертой цветной капустой) на домашнем тесте из кокосовой муки. Но когда она уже укладывала кусочек на красивую фарфоровую тарелку, которые она достала для их домашнего ужина, ее руки дрожали от злости и ненависти. Она знала, что та женщина ненавидит ее. Конечно, это было не слишком приятно, но то, что вся группа сговорилась за ее спиной и планировала унизить ее, буквально жгло. Унижало. Она представила себе, как женщина с серебристыми волосами, сплевывая яд, рассказывает о ее «жестоком обращении» Службе защиты детей, не думая о том, как это разрушит ее жизнь или жизнь Генри, лишь ликуя, что остановит Элизабет любой ценой. И что она подумает, если Элизабет не приедет сегодня вечером? Достанет шампанское? Откупорит бутылку и выпьет за успех кампании по уничтожению злостного истязателя детей?

Нет. Сегодня она обязана поехать. Она не может позволить этой ненавистной, надменной, так называемой Гордой Маме Аутиста, подумать, что она победила. Элизабет не может позволить этой странной женщине испытать удовлетворение от того, что нападки пристыдили ее и она спряталась. Более того, звонок Китт проткнул ее пузырь веры в лучшее, она стряхнула леность и поняла: отменять все направо и налево по сиюминутной прихоти, не посоветовавшись с учителями Генри – это безрассудно, безответственно и просто напросто самоуверенно. А отменять ГБО сегодня вечером, без надежды вернуть деньги – какой в этом смысл? От ГБО вреда не будет. Она уже заплатила эту сотню долларов, почему не съездить на еще один сеанс? Завершить день, еще одна поездка, осознание, что это последняя, может обострить предвкушение и привнести ощущение завершенности. Она даже может не присутствовать на сеансе, попросить других приглядеть. Китт так уже делала, когда ей было плохо. А сегодня и она могла бы так сделать и пойти, например, к ручью, обдумать все в полном покое и убедиться, что приняла правильное решение. И что лучше всего, она предстанет перед этой женщиной с серебристыми волосами. Сообщит, что узнала все о ее планах, о ее звонке в Службу защиты детей. Скажет ей остановиться, а то иначе уже на нее будет отправлена жалоба с обвинением в травле.