Смерть в овечьей шерсти

Во время обеденного перерыва Фабиан привел в кабинет Клиффа Джонса. Аллейна заинтриговал этот парень, столь неожиданно отказавшийся от покровительства миссис Рубрик. Он попросил Фабиана оставить их вдвоем и теперь, глядя на Клиффа, который не знал, куда девать руки, размышлял: знает ли тот, что, несмотря на свое алиби, он числится у младшего инспектора Джексона в главных подозреваемых?

Усадив парня, Аллейн поинтересовался, понимает ли тот, зачем его пригласили. Клифф кивнул, сжав в кулаки широкие подвижные руки. Из открытого окна за его спиной открывался вид на залитое солнцем плато, за которым словно парили в воздухе блистающие вершины гор. Тени на них казались прозрачными, словно сквозь них просвечивало небо. Снег на вершинах слепил глаза и был похож на сияние. Вокруг волос Клиффа возник светящийся нимб. Аллейн подумал, что его жена пришла бы в восторг от причудливой игры теней на его висках и под высоко изогнутыми бровями и непременно захотела бы нарисовать мальчишку.

– А живописью вы не интересуетесь? – спросил он.

Клифф моргнул и заерзал ногами по полу.

– Да, – ответил он. – Мой друг хорошо рисует. То есть… я хочу сказать… не так много людей…

– Я только потому спросил вас, что не знаю, можно ли выразить в музыке красоту этого пейзажа, как это делает живопись.

Клифф быстро взглянул на него.

– Я не очень разбираюсь в музыке, – продолжил Аллейн. – Мне как-то ближе живопись. Узнав, что вы увлекаетесь музыкой, я немного растерялся. Имея разные интересы, труднее найти общий язык. Придется мне искать к вам другой подход. Согласны?

– Уж как-нибудь обойдусь без ваших подходов, – отрезал Клифф. – Можете говорить прямо, без обиняков.

Но прежде чем Аллейн последовал этому совету, Клифф застенчиво произнес:

– Я этого как раз и хотел. В музыке, я имею в виду. Сказать что-нибудь обо всем этом. – Он махнул головой в сторону окна и с вызовом произнес: – Но только без всяких там птичьих трелей и плясок маори, прилепленных к эрзац-симфониям.

В этих словах Аллейн почувствовал отголоски речей Фабиана Лосса.

– Мне кажется, что искусственное внесение местного колорита может испортить любое художественное произведение, особенно в этой стране. Нельзя форсировать развитие искусства. Это процесс естественный, в искусстве все складывается само собой, надо только поймать момент. Ну, и как ваша музыка?

Втянув голову в плечи, Клифф с юношеской непримиримостью произнес:

– Никак. Я ее забросил.

– Почему же?

Клифф пробормотал что-то нечленораздельное, но, поймав взгляд Аллейна, громко выпалил:

– Из-за того, что со мной случилось.

– Вы имеете в виду свои разногласия с миссис Рубрик и ее убийство? Вы действительно считаете, что все эти несчастья достаточное для того основание? Мне всегда казалось, что невзгоды только закаляют настоящий талант. Но возможно, это лишь мнение дилетанта. По-моему, у вас были средства исцеления: ваша музыка или все это. – Аллейн кивнул в окно. – Вы выбрали местный пейзаж. Я правильно понял?

– Меня не взяли в армию.

– Но ведь вам нет восемнадцати.

– Не из-за этого. Из-за глаз и ног, – тихо проговорил Клифф, словно упоминание этих частей тела оскорбляло приличия. – А я вижу не хуже других и могу три дня ходить по горам, не обращая внимания на ноги. Чем же я не подхожу?

– Значит, вы собираетесь идти в армию и быть там не хуже других?

– Именно.

– А вы не пробовали заняться сортировкой шерсти?

– Меня к этому не тянет.

– Но ведь это доходное занятие.

– Мне оно не нравится. Я лучше пойду в армию.

– И никакой музыки?

Клифф зашаркал ногами.

– Но почему? – настаивал Аллейн.

Клифф потер лицо и покачал головой:

– Не могу. Я же сказал вам, что не могу.

– С того вечера, когда вы играли во флигеле на старом разбитом инструменте? Как раз после случая с бутылкой виски?

Аллейн чувствовал, что именно этот эпизод заставляет Клиффа страдать больше всего, затмевая даже смерть Флоренс Рубрик. В нем было много трагикомизма. Негодующий Маркинс у окна, звон разбитой бутылки, запах виски. Аллейн помнил, что юношеские трагедии часто связаны с самооценкой. Поэтому он счел нужным сказать:

– Расскажите мне об этой истории с виски, но перед этим я хочу вам напомнить, что каждый из нас рано или поздно совершает какую-нибудь оплошность, которой он стыдится больше, чем серьезного преступления. Нет такого мальчишки, который ни разу не украл бы какой-нибудь мелочи. Мне совершенно безразлично, стащили вы у мистера Рубрика виски или нет. Меня больше интересует сам этот случай. Если вы действительно не брали бутылку, почему не захотели объяснить, зачем пришли в погреб?

– Не брал я ее, – пробормотал Клифф. – И не думал даже.

– Можете поклясться на Библии перед судьей?

– Да перед кем угодно. – Клифф быстро взглянул на Аллейна: – Не знаю, как вас убедить. Вы же все равно не поверите.

– Я делаю для этого все возможное. Однако лучше, если вы сами расскажете мне, как было дело.

Клифф промолчал.

– Хотите выглядеть героем? – мягко спросил Аллейн.

Клифф открыл было рот, но тут же прикусил язык.