Смерть в озере

– Мистер Министр? – Сьюзан так задумалась, что в мои слова не особенно вслушивалась. – Какие-то сомнительные козни плетут, а? Хотя мне-то что. Как по мне, хуже всего – борода мистера Стэплфорда. У меня от нее мурашки.

– Знаю, – печально согласилась я. – Красивый мужчина, а может позволить себе так ужасно выглядеть.

– Без женщины здесь не обошлось, – хмыкнула Сьюзан. – Помяни мое слово.

На этих словах я вышла. Мне нужно было поговорить с Бертрамом и Мерри и еще сбежать подальше от расспросов Сьюзан.

Мерри выглядела напуганной, но держалась вызывающе. По просьбе Сьюзан она дожидалась решения Рори в нашей комнате. Я попыталась убедить ее, что она уже так долго с семьей Стэплфордов, что эти годы нельзя просто так перечеркнуть, но Мерри разбила все мои аргументы, один за другим, будто уже настроилась на трагедию. Было очевидно, что в таком взвинченном состоянии ее ничем не успокоить, так что я просто оставила подругу в покое.

Я задумалась, куда пойти – не в комнату же (там Мерри) и не в кухню (прямо под град вопросов Сьюзан), да и в другие части дома не стоит, чего доброго, с гостями столкнусь. Уже обдумывая вариант спуститься на конюшню, я вдруг услышала тихое «пссс». Голова Бертрама появилась из-за двери в небольшую библиотеку. Я тут же толкнула дверь, и Бертрам отшатнулся.

– Эфимия, осторожней, – укорил он меня. – Одного полета вверх тормашками на сегодня достаточно, – он широко улыбнулся.

– Совсем не смешно! – отрезала я. – Та гнусная женщина требует уволить Мерри!

– Этому уж точно не бывать, – к моему огромному облегчению, пообещал Бертрам. – Девчонка просто дрянь. Прошу простить за выражение, – ожесточенно почесав бороду, добавил он.

– Я бы не стала употреблять подобные слова, – улыбнулась я, наливая себе немного шерри, а Бертраму – виски. – Но ваше чувство я полностью разделяю.

Пару мгновений Бертрам пораженно смотрел на меня с бокалами в руках, а затем прикрыл дверь.

– Я привыкла вести себя как компаньонка, – натянуто произнесла я. – А не как служанка.

– Ну да, но мы же сейчас вроде как внедренные агенты, играем роли и все такое.

Я села в одно из больших библиотечных кресел, потягивая шерри.

– Как думаете, что происходит?

– У них куча карт Шотландии, – сообщил Бертрам. – Я подловил одного из них здесь над целой кипой как раз до обеда. Услышав скрип петель, он свернул их все разом – безобразное обращение. А когда увидел, что это я, немного расслабился.

– И всех их зовут Смитами?

– Невероятное совпадение, – согласился Бертрам.

Под моим пристальным взглядом он медленно опустился в другое кресло.

– Хочешь сказать, они назвали вымышленные имена?

Нет, не думайте, что Бертраму не хватает каких-то жизненно важных для мыслительного процесса составляющих. Дело в том, что если раньше казалось, что из нас двоих у меня меньше знаний о мире (и в каких-то областях, подозреваю, так до сих пор и есть), за последние годы мое врожденное стремление верить людям несколько выветрилось. А с Бертрамом, похоже, этого не произошло.

Он стукнул себя по лбу.

– Я идиот! – воскликнул Бертрам, и я не стала его разубеждать. – Тот парень наверняка служащий, то-то он вовсе не назвался.

– Церковный служащий? – обескураженно переспросила я.

– Министерский.

– Из какого департамента?

– Вряд ли нам полагается знать. Я все больше убеждаюсь, что нам не нужно ничего делать. Фицрой в самом деле хотел, чтобы здесь их встретили люди нужных ему политических приверженностей и без связей.

– Связей с чем?

– С тем, что имеет отношение к их делу.

– И чтобы слуги не задавали вопросов об именах.

– И не рылись в бумагах.

– А вы, похоже, останавливались в домах с сомнительной репутацией, – заметила я. – Ни одна из горничных под моим руководством никогда бы так не поступила.

– Это потому, что я плачу приличное жалованье, и потому, что ты как экономка ко всем слугам относилась справедливо. Как правило, чем богаче домовладелец, тем неохотнее он платит слугам. Знатные семьи по-прежнему считают, что служба в их доме – большая честь, как и приставания их похотливого отпрыска.

Видимо, потрясение явно отразилось на моем лице, потому что Бертрам поспешил добавить:

– Прости, Эфимия, я выпил за обедом слишком много вина. Думал, справлюсь, но теперь ты налила мне виски. Похоже, сейчас приду в свою комнату и просплю до вечера.

– Как аристократично, – вздохнула я. Бертрам поморщился. – А чем остальные заняты?

– Я об этом и хотел сказать. Они попросили Рори переделать оружейную комнату в переговорную.

– Надеюсь, все ружья он запер. – Меня охватило нехорошее предчувствие.

– О нет, Эфимия, зачем ты об этом сказала, – вздрогнув, посетовал Бертрам. – Так или иначе, все свободное время они будут совещаться, и ни мое, ни твое присутствие не требуется.

– Так что же, на этот раз никаких приключений?