Смерть в партере

Ну, это зря она так на коллегу по медицинской стезе, однако про первое заключение рассказывать Диане я не собирался, так что этот белый халат так и остался заляпанным, я же повёл немного в другую сторону: «Наверное, так всё и было, но вот же что получается: те, кто кинул, причём на очень приличную сумму, могут же и убить! Марат не опасался такого поворота событий? Вы же сказали, что он им там собирался что-то „устроить“, а что именно, он не уточнил?»

Диана вновь взяла длительную паузу, подтвердив затем опять мои предположения: «Я какая-то совсем дурная — про такое тоже даже не подумала! А ведь вы правы: это же лучший способ заставить его замолчать! Нет человека — нет проблем! С деньгами они его кинули, а рот заткнули, убив, — неужели вот в этом Маргарита угадала, сама того не подозревая? Но я не представляю, как они могли это сделать, да и Марат их нисколько не боялся, а поливал так, что я попросила его не выражаться уж столь похабно. Но вот что именно он собирался делать — понятия не имею, он ничего путного не сказал. Это вам их надо допрашивать, но я не знаю, кого именно, — имён Марат не называл ни разу».

Этим Диана предвосхитила мой следующий вопрос, а больше по этому направлению я ничего и не планировал выспрашивать, переключившись на вдову. Впрочем, ничего нового Диана в её образ не добавила, и я попросил сестру пока с ней не вступать в общение ни под каким предлогом. Про Яшу она слыхом не слыхивала, как и про смену братом ориентации, и выглядела шокированной моим вопросом на эту тему — хорошо, что не в лоб задал. А напоследок спросил я как бы промежду прочим, почему это она не рассказала полиции сразу после смерти про доллары в чемоданчике, и получил резонный ответ: «Я бы стала тогда соучастницей преступления — зачем мне на себя саму наговаривать», и отпустил Диану с допроса. Сам пока ещё до конца не понимая, сняты ли с неё обвинения в совершении другого, гораздо более тяжкого преступления…

14

На нагретое местечко вскоре плюхнулся Догоня, которому не терпелось узнать результаты допроса. Я поведал ему все новости, а после и свои мысли: «Мне хочется ей верить, но пока преступник не изобличён, я решил не верить больше никому и подозревать всех. Абсолютно все могли желать его смерти и это убийство совершить, так что без иллюзий. И более того, Леонид Борисович, который у нас как бы „в сторонке стоял“, теперь в первом ряду подозреваемых гарцует! Если бабла, как Диана говорит, в этой их „закладке“ не было, то кто же его цапнул, как не он? И тогда ему самый резон от Марата избавиться, а что там боссов корейских головы полетят — ему-то что: с полумиллионом долларов и пенсия не нужна! Правда, про всех остальных мы знаем, как они могли отравить Марата, а вот как бы он мог это сделать — пока непонятно. Да и непонятно пока, как понять…»

И тут Сергей принял эту «вину» на себя: «Похоже, это из-за меня мы потратили много времени на разработку, возможно, ложных версий… Это же ты с моих слов знаешь, что делал Марат в антракте, и я тогда сказал, что не было ни у кого шансов в театре его травануть. А сказал я это на основании просмотра камер в Большом. Я записи изъял, но смотрел-то лишь один раз, в театре, в день убийства. И, по совести, немного времени на это потратил, а поручил одному нашему сотруднику внимательнее изучить. Да и не спрашивал я его потом, сделал ли он это вообще, а если сделал — то не приметил ли что подозрительное… Ты же мне поверил, а может быть, всё совсем просто-то на самом деле. Извини, подвёл я тебя, походу…»

И второй раз за последний час я понял, где ещё обидную промашку допустил! Но выяснять, кто прав, кто виноват, неинтересно совершенно, да и смысл? Надо исправлять досадные эти огрехи и делать на будущее правильные выводы — перепроверять ВСЁ! Я себе очередной пунктик в голове поставил на эту тему и стал намечать меры по исправлению: «Да, возможно, истина где-то совсем рядом, но сто вёрст бешеной кобыле не крюк, сам же знаешь! И теперь самое то время эту линию разработать, следовательно, надо с Карловичем встречаться! Звонишь опять ты, договаривайся про встречу, про меня пока ничего не говори, но пойдём вдвоём. Сейчас я точно не смогу — надо уже срочно бежать, генеральная репетиция через двадцать минут должна начаться. Свободен, самое раннее с семи, хотя лучше позже. А ты-то как, кстати? Извини, забыл спросить, может, ты занят?»

Догонин ухмыльнулся: «Даже если бы мне сегодня вечером погоны подполковника выдавали, я бы с тобой лучше пошёл. Но до этого далеко, а всё остальное — менее для меня важно. Звоню!» Он набрал номер, дождался ответа, поздоровался, представившись, и уточнил цель звонка: «Надо бы встретиться, Александр Карлович. Один моментик обсудить, сами понимаете, не по телефону… Сегодня вечером было бы оптимально…» Но сегодня шеф СБ Большого не мог, только завтра, и хоть с утра. Я слышал весь разговор, Сергей держал трубку не прижатой к уху, и пальцами показал одиннадцать. На это время и договорились.