Смерть в партере

Условившись встретиться назавтра за десять минут до срока у колонн, мы распрощались, я расплатился и двинулся на выход из заведения, где страшно запалился… Прямо в дверях столкнулся с парочкой околобалетных знакомых, считавших меня, и небезосновательно, эталоном стиля в одежде. И они были начисто сражены моим внешним видом, и я их ещё как понимаю — выглядел предельно затрапезно, а наряжаться люблю и умею. Подбор сочетающихся цветов в элементах наряда и выбор правильных к ним аксессуаров может занять у меня немало времени. Но я считаю, что в человеке должно быть прекрасно всё, а одежда не менее важна, чем остальное.

И я вывернулся, с улыбкой сообщив, что встречался с дальними родственниками, которые собирались попросить денег взаймы, вот и прикинулся нищим. А одежда из секонд-хенда, специально под такое дело купленная на тысячу рублей за весь образ с головы до пят, — ха-ха-ха. Репутацию я спас, но понял, что дальше разгуливать по центру Москвы в таком виде небезопасно для имиджа, тем более приходить так на репетицию. И оставил немало денег в ближайшем торговом центре, откуда вышел уже совсем другим человеком, правда, на генрепу немного опоздал…

Пока я спешно полностью менял стиль, оставив от прежней одежды лишь трусы с носками, я обдумывал, чем же мне занять освободившийся вечер. С одной стороны, хотелось немного абстрагироваться от захватившего меня расследования, и имелась, в принципе, масса вариантов провести вечерок по-разному приятно. Но, как я ни старался, ничто меня не прельстило настолько, что я смог отказаться от желания позвонить Якову. И я позвонил, решив якобы, что мне надо-таки подколоться: «Я тут вспомнил, что ты мне рассказывал про чудо-средство, которым ты можешь любые морщины убрать. Ну и ещё же там куча разных положительных эффектов, как ты говорил. И я решился! Я тебе полностью доверяю и хочу на процедуру прямо сегодня. Да и просто поболтать хочется — что-то я по тебе соскучился…»

Подпольный косметолог мне ни про какое средство не рассказывал столь подробно, но я не сомневался, что в своём пустобрёхстве он уже и не помнит, что и кому рассказывал. Яша и не помнил, хотя ответил хмуро: «Ну не говорил я прямо „чудо-средство“, но эффект вправду получается впечатляющий. И не помню, я тебе говорил, что процедуры немного подорожали — сейчас уже пятьсот долларов одна стоит, но — только для тебя! — сделаю за четыреста. И надо будет попозже приехать, когда хозяйка точно уйдёт, а то она мне типа запрещает это делать. Давай, к десяти подъезжай, о’кей?»

Идеальное время, и до него я успел посмотреть прогон всего спектакля и остался доволен — вышло красиво, весело и ни на что не похоже! А это меня радовало и потому, что постановка получалась «юбилейной» — десятой, которую я продюсировал и частично режиссировал. Но с этим хореографом я работал впервые, и у парня оказался отменный вкус и много идей — мы договорились продолжить сотрудничество в будущем, правда, пока без каких-либо определённостей.

Шедевров на все времена на моём счету ещё нет, но я не ремесленник, ставящий от необходимости что-то ставить, да и деньги этим зарабатывающий. Балет для меня — священное искусство, и если я решаюсь поставить да на суд публики вынести, то я должен сам в это верить. В то, что постановка обогатит боготворимое мною искусство, а не примажется к нему. Это — единственно важное.

А увиденный результат убедительно внушал такую уверенность всей постановочной команде, на позитиве расходились и танцующие в постановке артисты, и ехал я в «Бомарше» в прекрасном расположении духа. Яков же оказался настроен прескверно и причину обозначил сразу же, перейдя на «ты», без предупреждения: «Ты уж извини, но случился тут у меня мощный облом — отчего сильно я расстроенный. Козёл один, пожилой и вроде солидный — депутат чего-то там, наобещал с три короба, что салон мне откроет, что заживём мы припеваючи, а теперь, получив своё, слился. Пидорас конченый!»

Слышать от Яши столь грозное оскорбление очень смешно, но я сделал сочувственное лицо, а человек, олицетворяющий это ругательное словосочетание, продолжил речь: «В итоге — здесь я уже так насрал, рассчитывая свалить, что оставаться нельзя. А куда идти теперь — непонятно. Не в салон же красоты для проезжающих мимо дальнобойщиков! И придётся мне унижаться, просить дуру эту набитую, Кристину, меня оставить. Попал, в общем, я…»

Яков мне ещё раньше живописал владелицу заведения как «малолетнюю смазливую подстилку предельно близкого к импотенции чиновника». Я мельком её видел, когда делал маникюр, — похоже. Видимо, выделил папик на салон бюджет, дабы молодая жена дома не сидела, спину не грызла и мозг не пилила мужу в годах. Знакомая ситуация… В таких случаях часто несёт новоявленных бизнесвумен так, что окружающим страшно становится.