Смерть знает твое имя

– Да его просто бесит, что я курю, и он выдумал эту дурацкую историю, чтобы надо мной посмеяться. Кисараги очень нравится рассуждать о том, что на черных кораблях[107] под командованием коммодора Мэтью Перри, прибывших в 1853 году к берегам Японии из Соединенных Штатов, в нашу страну приехал сам дьявол. А у дьявола, как известно, изо рта и из носа идет дым и чувствуется запах серы. Так что, чтобы не слишком выделяться среди окружающих, дьявол приучил японцев к курению трубки. Вот ведь хренов зануда.

– Вы и Кисараги-сан давно дружите? – набравшись смелости, спросил Александр.

– Что? С чего это ты взял, что мы друзья?

– Я… просто…

– Хватит чушь молоть! – Рин одним глотком допила свой виски и со стуком поставила стакан на стол. – Ему только дай возможность – будет до самого рассвета рассказывать тоси дэнсэцу, а у меня смена начинается в девять утра. Не проводишь меня до дома, гайдзин?

Манами

Митико ей ни в какую не верила, а Норито наотрез отказывался фотографироваться – мол, он нефотогеничный, только совместное фото испортит. Ну да, как же. Манами вздохнула и рассеянно перелистнула свои записи. Завтра нужно будет навестить господина Ли. Она-то думала, он китаец, и, собираясь к нему в первый раз, заранее выучила выражение «Дзао сян хао»[108] – «Доброе утро», старики обычно такое любят, ты как бы демонстрируешь уважение к их родной культуре. Но господин Ли оказался корейцем, и Манами с порога оконфузилась. Теперь старый хрыч на дух ее не переносил.

А все-таки – что, если она как-нибудь придет к нему, а он лежит на полу уже окоченевший? Говорят, большинство социальных работников рано или поздно с таким сталкиваются. Если пожилой человек не открывает дверь, нужно прийти еще пару раз в этот день и прикрепить записку к дверному косяку. Если записка остается нетронутой в течение нескольких дней, это повод вызвать полицию. Но подруга Манами по работе – Митико, у которой были ключи, как-то раз в таком случае решила не заморачиваться с полицией и зашла самостоятельно. Говорила, чуть в обморок не хлопнулась: ее подопечная, видимо, решила принять ванну и умерла прямо там, да еще было начало августа, самый сезон «большой жары» тайсё[109]. Манами даже непроизвольно нос зажала пальцами, слушая ее рассказ.

Когда Манами устраивалась на эту работу, она утешала себя мыслью, что это очень нужно, что в Японии, особенно в таком огромном городе, как Токио, много одиноких пожилых людей, утративших связи с близкими. В 60-е и 70-е годы, во времена экономического бума, они приезжали сюда из провинции, а потом массово остались без работы в 90-е. А у кого-то просто дети уехали в другие города и обзавелись собственными семьями – им не до своих престарелых родителей, и они уверены, что их самих не ждет такая же судьба. Манами вздохнула. Да, дела… если ты за что-то взялся, бросить – последнее дело, сам себя уважать перестанешь.

Не то чтобы все ее подопечные были похожи на ворчливого господина Ли, которому не объяснить, что начинать день с бутылки дешевого соджу[110] – не очень-то похоже на здоровый образ жизни. Например, была госпожа Мацуда, связавшая для Манами чудесную шапочку, шарф и пару перчаток из темно-вишневой пряжи, так что зимой ее даже спрашивали: «Это тебе бабушка связала, Манами-тян? Как красиво!» – хотя ее собственная бабушка уже несколько лет как умерла, да и вязать она не умела. К госпоже Мацуде Манами старалась приходить чаще, чем два раза в неделю, и покупала ей в «Торая» немного ее любимого ёкана[111], хотя врач запрещал госпоже Мацуде есть сладкое. Когда Манами однажды напомнила ей об этом, та рассмеялась надтреснутым старческим смехом:

– Мне девяносто три года, какая мне разница, что там сказал твой врач! В мои времена никто и не думал о таких глупостях, как какая-то там глюкоза, а люди были покрепче нынешних.

– Но все-таки, Мацуда-сан…

– Ничего вы, молодые, не смыслите в жизни. – Госпожа Мацуда прищурилась, весело глядя на Манами. – Хотя тот ваш новый сотрудник понимает больше, чем можно было бы ждать от такого симпатичного юноши.

– Наш… новый сотрудник? – Манами уставилась на свою подопечную, округлив глаза и приоткрыв рот от удивления.

В их офисе уже года два как не появлялось новых сотрудников, не считая Манами, и парней почти не было, в основном девчонки и женщины средних лет. Оно и понятно – не очень-то «мужская» профессия, да и платят не то чтобы много, разве что на холостяцкую жизнь и хватит. И уж точно не было никого, кого бы можно было назвать «симпатичным юношей». В этом-то и заключалась основная проблема для Манами.

– Как же, такой обходительный молодой человек и знает столько занятных историй! С ним я впервые за многие годы почувствовала, что я не так одинока. Конечно, не считая тебя, Манами, – быстро спохватилась госпожа Мацуда. Несмотря на преклонный возраст, живости ее ума мог позавидовать и кто-нибудь помоложе.