Смертельная красота

Это, с одной стороны, возбуждает. Сердце стучит в отменном четком ритме, разгоняет кровь, горячит ее. Это состояние похоже на влюбленность. Время, когда все имеет огромное значение, все подчинено одной цели, цвета́ ярче, воздух слаще. И совершенно не чувствуются ни тяжесть собственного тела, ни возраст, ни скованность в движениях. Ты будто паришь над землей, и все вокруг подвластно лишь тебе. Ты Творец. Создатель всего сущего. Властелин судеб. Улыбка сама мелькает на губах. Окружающим совершенно не ясно, чем она вызвана. И это не имеет значения.

С другой стороны, ситуация пугает. Это прямая угроза. Кто-то может вторгнуться в его приватный Мир. Мир, который создавался с такой любовью и трепетом. Сейчас над ним нависает грозовая черная туча. Все может быть уничтожено в любой миг.

Противоречивые чувства раздирают душу на части, не дают сосредоточиться. Адреналин волнами расходится по телу, холодя кожу. Мелкие бисеринки пота собираются на висках. Внутри словно колышется холодец, в который внезапно превратились все внутренности. К своему ужасу, он видит, как трясутся пальцы на руках. Такой классический тремор, какой бывает у алкоголиков. Во рту пересыхает, но выпиваемые литры воды не помогают заглушить жажду.

Из этого трясучего сумрачного состояния есть только один выход.

* * *

Женский крик разрывает округу. Бродячий кот выгибает спину и пушит хвост. Воробьиная стайка срывается с веток. Где-то срабатывает сигнализация на машине, но это, скорее, совпадение. Собачка, с которой прогуливалась женщина, припадает к земле, из-под лапок бежит желтый ручеек.

– Да заткнись уже, дура! – высовывается из окна дома помятый похмельный мужчина.

– Там! Там! Там! – повернувшись к нему, повторяет женщина.

Мужик высовывается из окна сильнее.

– Ну че там?

Женщина, как заевшая пластинка, все повторяет: «Там! Там!» – пока слово не теряет всякий смысл. Ее собака начинает поскуливать и тянуть поводок.

– Ох ты ж мать твою за ногу! – восклицает мужик, скрываясь в квартире.

На детской площадке возле чуть прогнувшейся металлической горки лежит мертвое тело. В том, что человек мертв, сомневаться не приходится. Он обнажен и лежит лицом в луже, оставшейся после ночного дождя. На поверхности воды матово поблескивает жирноватая пленка бурого цвета.

Фельдшер «Скорой помощи» пытается привести свидетельницу в чувство. Но та сидит, прижимая к себе смирившуюся собачку, и мало на что реагирует. Пахнет нашатырным спиртом.

– Можно с ней пообщаться? – спрашивает Черный.

– Не сейчас, у нее шок, – отвечает медик. – В первый раз с таким сталкиваюсь. Вроде взрослая женщина – неужели трупов не доводилось видеть?

Следователю нечего на это ответить.

Звонок от дежурного застал Николая за важным занятием. Из соседней области наконец пришел ответ на запрос. Черный вчитывался в короткую справку, с первых предложений поняв, что этот путь верен. Он уже раскрыл новый документ, чтобы напечатать поручение, когда его вызвали на труп.

– Немного не подходит под наш профиль, не находите? – замечает Сергей Алексеевич. – Неряшливо сработано.

Они стоят у самой ленты ограждения. Эдуард Валентинович со своими ребятами, одетые в белые защитные костюмы, обрабатывают место обнаружения тела.

Это самая окраина города, она кажется безлюдной по сравнению с центром. Здесь буквально заканчивается спальный район и начинаются пустыри. В генеральном плане застройки на этом месте указаны перспективные участки для строительства новых домов. А пока тишайший район потрясла ужасная находка.

– Но общие черты и принцип действия никуда не денешь.

Черный – мрачнее тучи. Новое тело красноречиво говорит о его несостоятельности как следователя. Убийца издевается, подкидывая истерзанных жертв без всякой системы и графика. И даже если Николаю начинает казаться, что он вот-вот схватит маньяка за руку и предъявит его всем, этому убитому человеку уже все равно.

– И все-таки как-то небрежно, – настаивает Миронов.

Участковый, вызванный на место первым, издалека заметил торчащий из-под жертвы прямоугольник фотографии. Ему не нужно было ничего уточнять – о слишком громком деле знают все. Черный оставляет себе самую малую толику сомнения в том, что это может быть случайным совпадением или подражательством, чтобы под общую картину пристроить «своего» покойника.

– Думаю, вы, Сергей Алексеевич, дадите мне все ответы.

Черному в самом деле хочется поговорить с Мироновым. Очень хочется. Поделиться новостями и своими соображениями. Но взгляд Николая падает на фотоаппарат, висящий на шее судмеда, и он прикусывает язык.

А еще очень хочется получить фотографию, которую им оставил убийца. Взять ее в руки и посмотреть в нижний правый угол.