Смертельная красота

– Николай Дмитриевич, мы закончили, – говорит Эдуард Валентинович. – Кое-что есть, но я пока, как известно, не могу сказать, что к чему относится. Окурки явно несвежие, как и фантики, но я их тоже забрал. Отпечатков ног тоже достаточно, некоторые из них – явно детские. Но, как вы помните, ночью был дождь, и часть следов смазана. Но есть и свежие. Горку на пальчики отработали, каталог большой получается, работать с ним будем долго. С тела снял волос, который явно не принадлежит жертве…

«Какого черта ты начал не с этого?!» – хочется заорать следователю. Но эксперт, конечно, прав. Этот волосок мог попасть на тело жертвы откуда угодно и вообще не быть уликой. Чего только не приносит ветром. И нельзя исключать то, что на самом деле тело нашла не истеричная женщина с собачкой, а кто-то другой. Кто-то, кто не рискнул обратиться в полицию, но потерял треклятую волосину, склонившись над трупом. Ничего нельзя говорить наверняка на месте преступления. Только экспертиза и анализы дадут полную картину.

Эдуард Валентинович снимает перчатки и жестом приглашает Миронова занять свое место.

– Сергей Алексеевич, ваш выход.

Миронов со знанием дела для начала делает фотографии, не упуская ничего. Черный буквально дышит ему в спину, заставляя Сергея Алексеевича несколько раз недовольно оглянуться.

Наконец, закончив кружить по детской площадке, огороженной лентой, Миронов приближается к телу. Это невысокий мужчина лет тридцати с небольшим, но заметным пивным животом. Мертвец лежит на правом боку, лицо его погружено в лужу у подножия горки. Сергей Алексеевич осторожно поднимает голову трупа.

– Причина смерти – явно обильная кровопотеря. У него перерезано горло от уха до уха. Кроме того, с правой стороны отсутствуют мягкие ткани лица. Глазное яблоко не повреждено. Время наступления смерти – не позднее десяти часов прошлого вечера. И смерть наступила не здесь, так как кровь присутствует в совсем небольшом количестве.

– Это он? – спрашивает Черный.

Миронову не нужно пояснять, кого имеет в виду следователь.

– Думаю, да.

Повернув тело, Сергей Алексеевич аккуратно берет фотографию. Держа снимок в вытянутых руках, судмед демонстрирует его Николаю, едва сдерживающемуся, чтобы не взять фотографию самому и не рассмотреть ее со всех сторон.

Мертвый мужчина лежит на спине, выставив изуродованное лицо зрителям. Лишенные плоти зубы скалятся в кривой жуткой улыбке. На горле кровавой раной раскрывается второй рот. Руки и ноги вытянуты по швам. Фон – дощатый пол. Никаких украшений или излишеств. Никакой композиции. Просто садист, убивший человека, решил запечатлеть свое деяние. Это так похоже на те снимки, которые маньяк оставлял прежде, и одновременно непохоже на них. Будто сработано впопыхах.

– А вот это что такое? – Черный пальцем показывает на фотографию.

– Где?

Миронов поворачивает снимок так, чтобы солнечные лучи отражались под правильным углом. Николай боится спугнуть удачу, которая сама идет в руки.

– Это то, о чем я думаю?

– Если вы думаете о пальцевых следах, то вы думаете в верном направлении.

Миронов смотрит следователю в глаза. Черный выпрямляется. Солнечный свет кажется каким-то особенно ярким, даже пылающим. Будто завтра-послезавтра не май, а самый настоящий июль. Точка невозврата пройдена. Теперь остается только наработать доказательную базу. И первой отправной точкой станет вот этот едва различимый, но все-таки существующий частичный отпечаток пальца на глянцевой поверхности фотографии. А если сложить его с тем, что пришло из области, и наработками Смородиновой, то, вполне вероятно, уже к вечеру у них будет имя. Имя маньяка. Останется лишь получить постановление на задержание и обыск.

Да, Черный не вычислил его, пользуясь своими мозгами. Не просчитал его действия. Не нашел свидетелей. Это промах самого маньяка, который позволил себе оплошность.

Однако сейчас не время записывать себе что-то в заслуги. Нужно продержаться еще несколько томительных часов в ожидании результата.

Глава 11

Подспудное чувство вины камнем давит на плечи и требует работать еще усерднее.

Еще один человек, который не вернется домой, по которому будут тосковать и горевать. Или не будут. Может быть, он, тот мужчина с оставшейся половиной лица, был одиночкой? Или отцом семейства, которое сейчас не находит себе места? Кто он? Только лишь еще одна жертва? Статист? Поломанная кукла, выброшенная за ненадобностью? Пункт в сводке происшествий по городу за сутки? Еще вчера сердце этого человека билось, а сегодня санитары загружают его в пластиковом мешке в спецтранспорт и увозят в бюро судебной медицины за несколько километров от места обнаружения. А сколько километров до этого маньяк вез его на эту злосчастную детскую площадку? Что перед смертью испытал этот человек? Была смерть быстрой и безболезненной, или он прочувствовал все, и когда разум отключился от болевого шока, пришло счастливое избавление? Сопротивлялся ли мужчина, когда его где-то схватил страшный охотник? Или был так ошарашен происшедшим, что не успел даже пикнуть?