Смертельная красота

Тихомиров поворачивается к напарнице. Вряд ли кому-то в здравом уме захотелось бы любоваться местными видами. Пустыри в это время года выглядят особенно уныло. Трава еще не выросла, листья на деревьях не скрадывают просторы, а прошлогодний мусор и обрывки пакетов вносят свою «прелесть».

– Вот чего он сюда прикатил? – рассуждает Витек. – Любовника жены выискивать? Так сейчас это делается на раз всякими мобильными приложениями. Пассию свою поджидал? Незнакомку, которую увидел издалека и не решился подойти? Или выбрал место, куда скинет тело, и ждал подходящего момента?

– Но ведь это глупо и рискованно. Его же засекли.

– Это было в десять вечера.

– О, ну да! – всплескивает руками Смородинова. – Тебе просто в уши напели. Как можно рассмотреть кого-то в машине в десять часов вечера в месте, где фонари не светят? Та мадам с тобой заигрывала просто, хотела, чтобы ты подольше с ней лясы поточил.

– Ну куда ей до твоего обожаемого Черного!

– Не начинай! – предупреждает Катя.

– Я и не начинаю… – Вероника встала к ребенку и выглянула в окно – муж должен был вернуться. А мужика в кепке увидела, потому что он в это время к приборной доске наклонился и чем-то там светил… – Ты тоже не начинай. У нас с тобой в последнее время что ни разговор, то ругань какая-то.

Тихомиров прав. Увлекшись своими переживаниям по поводу нахлынувшей любви, Катя не заметила, как отдалилась от напарника. И, похоже, они уже теряют общий язык и понимание, которые складывались между ними на протяжении многих лет.

– Как думаешь, где молодняк искать? – примирительным тоном спрашивает Смородинова.

– Ну, если не прогуливают, то в школах или колледжах. Надо у участкового спросить, наверняка тут известный контингент тусуется.

* * *

Время останавливается. Просто перестает существовать как физическая единица. Измученный ожиданием, Черный готов выть.

Телефон звонит, когда Николай в очередной раз наматывает круги по кабинету.

– Алло! Черный! – следователь почти кричит в трубку.

– Николай Дмитриевич, я не вовремя? – мягкий голос Миронова обволакивает и успокаивает.

– Нет. В смысле я не занят, Сергей Алексеевич. Что у вас?

Следователь переводит дыхание. Часы ожидания могут вымотать душу кому угодно. И этот звонок наконец разрушил тишину.

– У меня глупый санитар. Провозился дольше, чем нужно. Пришлось самому все делать.

– Извините, меня сейчас совершенно не волнует ваш Семен. Что по делу?

Голос судмеда становится заметно холоднее.

– Убитого звали Гриднев Данил Михайлович, тридцать лет, четыре судимости, первый раз еще по малолетке. Я вам на почту сейчас пришлю предварительный отчет. Все выкладки по дополнительным анализам, которые вы в поручении написали, будут готовы не раньше завтрашнего утра. Там есть что исследовать. Сразу могу сказать, что желудок полный. Наличие алкоголя сто процентов, количество промилле уточню через пару часов.

Миронов выдает информацию отстраненно. По его тону чувствуется, что не на такое общение он был настроен.

– Кроме видимых, повреждений на теле нет. Следов от инъекций или шокера нет. Потертостей на запястьях и лодыжках нет. Сексуальному насилию Гриднев не подвергался, – продолжает перечислять Миронов.

– Сергей Алексеевич… – начинает Николай.

Черному нелегко говорить. Он не привык, что между следователем и кем-то из экспертов могут возникать дружеские или хотя бы приятельские отношения. Только работа. И вот теперь Николай понимает, что своим резким тоном обидел человека, обижать которого не собирался.

– Да? Что-то еще? По остальным вопросам мы отрабатываем. Я думал, вам необходима предварительная информация для работы.

Черный старается говорить спокойнее, хотя дается это через силу.

– Мне она действительно нужна. Спасибо. Вы пробили личность трупа по базам?

Конечно, по базам. Этот вопрос не стоило и задавать, он лежит на поверхности. Человек, столько раз привлекавшийся к уголовной ответственности, отсидевший немалую часть жизни, просто не может проскользнуть мимо. Первый же запрос выдает его подноготную.

– Вы же знакомы с процедурой, – уже немного иначе отвечает Сергей Алексеевич.

– Да, конечно. Простите.

Собственные слова кажутся Николаю корявыми и вымученными.

– А у меня, вроде как, прорыв обещает быть.

– Что-то с тем отпечатком? – оживляется Миронов.

– Пока нет, Эдуард Валентинович что-то молчит. Мне ответ из соседней области пришел. Екатерина Владимировна вечером едет на место.

– Отличная новость!

– Да. Надеюсь, это тоже нам даст ответы.

– Что ж, – протягивает Сергей Алексеевич. – Теперь дело наверняка ускорится. Смородинова – толковый опер.

* * *

– А, так вас Обмылок подослал? – ухмыляясь, уточняет подросток в неоново-зеленой толстовке.

– Кто? – не понимает Виктор.

– Ну, мужик с третьего этажа. Обмылок. Он всех во дворе уже достал. И участкового нашего. На него никто не реагирует уже просто, – поясняет девушка, сидящая на скамейке.

Подростков искать особо не пришлось. Компания сидела в соседнем дворе, потягивая энергетики.

– Какая школа, дядя? Скоро май, – несколько развязно отвечает на вопрос Тихомирова толстый рыжий пацан с едва пробивающейся бородкой.