Смертельная ловушка

В кабинете было по-прежнему светло, а из окон, лишившихся стекол, дул освежающий ветерок. Когда мы оглядели комнату, аккуратно переступая через груды обломков штукатурки и прочего мусора, в глаза бросилось немало занятных деталей. Взрыв практически полностью разнес стену, отделявшую комнату от коридора, однако оставил лишь несколько трещин на стене между кабинетом и приемной. Дверь в приемную уцелела: она была распахнута настежь и немного покосилась. Два стула превратились в груду щеп, четыре были изломаны и поцарапаны, а вот кресло Райдера у стены за его столом совершенно не пострадало. Столешница была вдавлена разрывом и вся изъязвлена, словно кто-то уронил на нее двухтонную гирю, а потом разрядил в нее же заряд картечи из дробовика. Повсюду виднелись пятна крови самых разных размеров: где-то это были капли, а где-то, например за столом на полу, уже целая лужа. Остатки чемодана и его содержимого были разбросаны по всему кабинету, вплоть до двери в приемную, причем сам чемодан оказался настолько исковеркан, что я не сразу узнал его. Повсюду, куда ни кинь взгляд, виднелись самые разные кусочки металла: от крохотных, с булавочную головку, до размера с ноготь большого пальца. С одной стороны они были черными, с другой – розовыми. Любой человек, находившийся в этой комнате во время взрыва, вне зависимости от своего местоположения, неизбежно словил бы не меньше дюжины таких металлических осколков. Парочку я незаметно сунул себе в карман, решив добавить к своей коллекции, которую хранил дома в ящике комода.

Мне удалось добыть еще один памятный сувенир. В тот самый момент, когда Вулф и Тинкхэм отошли в дальний угол кабинета, я заметил знакомый клочок сложенной бумаги, белевший среди лежавшего вперемешку содержимого чемодана. Наклонившись, я с первого взгляда понял, что это полученное Шаттаком анонимное письмо, из-за которого мы собирались здесь сегодня утром. Как только до меня это дошло, я незаметно сунул его себе в нагрудный карман.

Так мы некоторое время и ходили, с Тинкхэмом в роли дуэньи, оглядываясь по сторонам и обмениваясь мнениями, как вдруг я услышал, что в соседнюю комнату кто-то вошел. Переступив через кучу мусора, я вышел в приемную. Там стояла сержант Брюс и хмуро разглядывала теннисную ракетку, которую сжимала в руках.

– Сломалась? – бодрым голосом поинтересовался я.

– Никак нет, сэр.

«Как же она надоела со своими „сэрами“! – подумал я. – Если бы она заковала себя в доспехи с ног до головы, и то было бы проще». Она сунула ракетку в раскрытую коробку, стоявшую на полу, и направилась к своему рабочему месту за столом. В приемной царил беспорядок, все было покрыто слоем пыли, однако особых разрушений я не заметил.

– Я могу вам чем-нибудь помочь?

– Спасибо, сэр. Никак нет.

«В один прекрасный день, – мрачно сказал я себе, вернее, сказал ей, но не вслух, – я устрою так, что ты напрочь забудешь о том, чтобы называть меня „сэр“. И плевать, стоишь ты моих усилий или нет».

– Арчи! – проревел Вулф сзади.

– Вольно, – угрюмо бросил ей я и снова направился в кабинет.

Вулф и Тинкхэм стояли на противоположном конце комнаты, там, где застыл на часах капрал.

– Поехали домой! – велел Вулф.

Когда он отдавал подобное распоряжение, его следовало исполнять немедленно и без лишних слов. Судя по выражению лица Тинкхэма, у меня создалось впечатление, что либо полковник хочет задать кое-какие вопросы, либо он их уже задал, но вместо ответа Вулф попросил его передать генералу Файфу, что свяжется с ним утром.

На тротуаре перед зданием собралась толпа. Еще одна толпа, побольше, сгрудилась на противоположной стороне улицы. Усеивавшее тротуар стекло, выбитое взрывом на десятом этаже, к этому времени успели убрать. Когда мы пробивались через толпу к припаркованной машине, я услышал, как один мужчина поделился с девушкой:

– Жуткий взрыв был! Просто жуткий! Убило восемьдесят человек и двух генералов.

«Как интересно!» – подумал я. Впрочем, по дороге домой случилось нечто куда более удивительное.

– Езжай чуть быстрее, Арчи, – велел Вулф с заднего сиденья.

И это потрясло меня до глубины души. Как я уже упоминал, Вулф никогда не разговаривал в машине, а его просьба ехать быстрее была вообще делом неслыханным. Для меня это было сродни рядовому, требующему внеочередного наряда на кухню. Я молча подчинился.

Когда мы остановились у крыльца нашего дома, Вулф что-то пробубнил себе под нос. Возможно, это была благодарственная молитва. Я поерзал на сиденье, собираясь вылезти из машины, но тут Вулф остановил меня:

– Оставайся на месте. Тебе придется кое-куда съездить.

– Да неужели?

– Именно так. Возвращайся обратно. Генерал Файф сказал, что уже сегодня вечером в кабинете начнут прибираться. Они могут приступить к делу в любой момент, а мне нужен тот чемодан. Добудь его и доставь сюда. На всякий случай. Содержимое можешь оставить. Привези его как есть. Не складывай его, не сгибай, вообще ничего с ним не делай.

Я обернулся, чтобы свирепо на него посмотреть. Вулф уже открыл дверь и выбирался наружу.

– Хотите сказать, вам нужен чемодан Райдера? – с напором спросил я.