Смертельная встреча

Оказывается все три дамы были членами Попечительского Совета. Они и решали судьбу незаконнорожденных детей. Ребятишек, достигших десятилетнего возраста и не проявивших признаков дара, отправляли в детские дома, дальнейшей их участью никто не интересовался, кроме несчастных матерей, у которых отбирали младенцев, но и те женщины не всегда могли найти своих чад.

Дети, в крови, которых оказывалась магия, находились под особым контролем. Мальчикам в этом случае везло больше, а вот жизнь девочек складывалась по-разному. Замуж незаконнорожденных брать никто не торопился. Поэтому Попечительский Совет некоторым из них позволял остаться в детском доме и заниматься преподаванием, другим предоставлялось место гувернантки в семьях магов. Невезучие становились любовницами министров или тайными агентами на службе у правительства.

— Тайными агентами? Как интересно, жизнь полная приключений! — Наивно воскликнула я.

— А как по-твоему добывают сведения девушки-агенты? — Хмыкнула маркиза Бейлис. Перевела взгляд на герцогиню Розен, но Анна оказалась более тактична, чем создательница.

— Очень важно для каждого ребенка детского дома найти место, чтобы его жизнь обрела смысл. Но порой судьба сама находит их и тогда даже Попечительский Совет, протягивая руку помощи, не в силах им помочь.

Грустно все это, а что я могла сделать для детей и еще ужасный закон, который продвигает сын герцогини.

— Важно, чтобы магия осталась в семье, а не исчезла с бастардом, — высокомерно заявила маркиза, — Никто ведь не говорит о зверствах или мучениях. Ребенок выпьет яд, заснет и… не проснется.

Ужасно слушать подобное из уст женщины. У меня мурашки пробежали по телу от безразличного и холодного голоса создательницы. Даже незаконнорожденные заслуживают право выбирать и жить. А сколько магов рассуждает также, как маркиза? Вспомнила, как тетушка заявила Роберту. «Вы всего лишь хотите узаконить преступления!» Неужели и раньше избавлялись от нежеланных бастардов?

— Чем вы можете помочь леди Хотман? Своим вниманием этим детям, ведь они лишены семьи. Кто знает, возможно одна из девочек станет гувернанткой вашего сына или преданной горничной вашей дочери, — с улыбкой говорила герцогиня.

- Это правда, — изрекла маркиза Бейлис, — Самые преданные слуги выходят именно из детского дома.

Графиня Сиддонс молча слушала наш разговор, порой казалось, что она хочет что-то сказать, но встречалась взглядом с маркизой, тут же вздыхала и отворачивалась к окну.

Попечительский Совет, какое громкое слово и членами являются жены важных министров, но даже они не всегда могут помочь незаконнорожденным. Печально. Неужели нельзя ничего изменить? Необходимо что-то придумать, чтобы палата лордов не приняла страшный закон. Мои мысли прервали шум и крики.

Мы настороженно переглянулись. Анна спросила у кучера, что происходит и велела узнать. Через несколько минут вернулся слуга и рассказал, что площадь перекрыта толпой. Она движется к зданию парламента и скандирует «Прочь руки от наших детей!»

— Там не проехать, госпожа. Либо ждать окончания, либо двинутся обходным путем, но придется проезжать через квартал торговцев.

— Нет, лучше ждать! — Воскликнула маркиза Бейлис и брезгливо сморщив нос, добавила, — Не люблю людские районы, там всегда, так воняет.

— Но ждать, это тоже невыход, — наконец подала голос графиня Сиддонс, — Не дай бог, толпа ринется назад, нас просто сметут.

Не только мы в нерешительности раздумывали ехать дальше или нет. Кареты других горожан, также останавливались и вскоре, даже если бы герцогиня приказала кучеру развернуться, то у слуги не получилось бы. Экипажи все пребывали, стала раздаваться грубая брань, задние кричали на передних и чтобы избежать столкновения герцогиня отдала распоряжение кучеру.

— Давай вперед! — Другого выхода не было, но каждая из сидящих внутри дам, понимала, что ничего хорошего не будет, когда мы выедем на площадь.

— В это время люди должны работать, а не устраивать собрания, — возмущалась маркиза Бейлис.

«А если бы закон касался вашего ребенка? Неужели вы бы молчали?» Конечно вслух я ничего не произнесла, спорить с создательницей не хотелось, да и, если честно становилось все страшнее. А когда крики толпы стали громче, мы испуганно переглянулись.

Карета итак ехала медленно, а тут стало казаться, что почти не двигалась. Сильное волнение, смешанное с тревогой, поглотило меня настолько, что даже не замечала, с каким напряжением держала ручку дверцы. Я старалась не думать о плохом. Даже мысли не допускала, что мы будем делать, если люди ворвутся внутрь.

Медленно двигались за толпой, крики пронзительные, наполненные чувством справедливости. Кучер пытался направлять лошадей вправо, чтобы при возможности нырнуть в переулок. На миг отпустила магию чтеца и вздрогнув, вернула. Столько страха было кругом, а еще вера в справедливость. Все эти люди надеялись, что их услышат и маги не примут закон о бастардах.