Смерти смотрели в лицо

Через два месяца я в третий раз прибыл со своей командой в Сталино. Мы получили указание произвести прочистку привокзальной местности, так как там якобы появились партизаны. Прочесывание длилось 9 часов, было арестовано около 30 человек с последующим заключением в концлагерь. 3 человека расстреляны за попытку к бегству. После окончания операции мною были повешены в лагере 2 человека».

Кровавые дела палача были по заслугам оценены его идейными руководителями. Лично Гитлер наградил Моренца двумя железными крестами за успешное проведение карательных операций во Франции и в Одессе, за особые заслуги по борьбе с партизанами в Донбассе ему дали фашистскую медаль «За храбрость».  

Невидимый фронт

1

С фронта шли тревожные вести. Гитлеровская армия стояла у Волги, газеты напечатали снимок нацистского флага на какой-то горной вершине Кавказа. «Донецкий вестник» сообщал об успехах Германии. Он заявлял от имени горожан, что они, мол, приветствовали крах Coветов и теперь вместе с немецкой администрацией успешно налаживают новую жизнь. Но тут же газета помешала объявление: «Партизаны появляются в самых разнообразных видах. Это саботажники, это распространители ложной секретной пропаганды, это шпионы, имеющие помощников в городах и деревнях. Они разузнают о вокзалах, опорных пунктах и административных помещениях. Каждый помогающий партизанам, дающий им информацию или укрывающий их сам является партизаном. Все равно, рано или поздно, будут открыты последние их убежища. Тяжкие наказания падут на партизан и их помощников — это будет, главным образом, смертная казнь».

Но население города продолжало трудную тайную борьбу с оккупантами. Люди не регистрировались на бирже труда, а если получали направление на работу, то исчезали с документами.

Планы немецкого командования об использовании могучих ресурсов «Восточного Рура» в войне рушились. В Сталино шахты в строй не вступали, металлургический завод не работал, лишь местная промышленность изготавливала щетки, кайла, глиняную посуду. Пустить удалось одну турбину для освещения части домов, воды почти не было. Зато оккупанты расхваливали жизнь в Германии, звали туда специалистов, особенно молодежь. «Вы получите хорошую зарплату, культурные навыки труда. Мы спасаем вас от голода, заботимся о том, чтобы среди вас не было безработных».

Горожане оказались в безвыходном положении. Безработица и голод стали неотвратимы, как сама смерть.

— Сейчас люди молчат,— сказал на совещании Шведов.— Но они еще больше ненавидят оккупантов. Их настроение, как порох, которому нужна спичка. Немцы торжествуют, а мы должны зажечь свои костры, В самых неожиданных местах. Это поддержит наших людей.

Через день Шведов пришел к Борисову и сказал, что разведал склад на Второй линии, устроенный в бывшем здании пассажа. Ночную вылазку поручил возглавить Вербонолю. Андрей Андреевич переоделся в немецкую форму. Вместе с Борисовым и Гринько добрались вдоль заводской стены до сожженного здания ремесленного училища.

Собирался дождь, косматые тучи медленно надвигались на яркие летние звезды. Со стороны завода доносился рев мотора. Вербоноль оставил товарищей и уверенно зашагал к бывшему пассажу. У тыльной стены остановился, прислушался к ночным звукам. Раздались приглушенные шаги часового и снова удалились. С торца здания немцы соорудили деревянный помост, по которому вкатывали в помещение бочки с горючим. Охрана сюда не заглядывала. Вербоноль на корточках подобрался к двери. Обшарил ее и подергал за ручку — изнутри был засов. Андрей Андреевич легонько свистнул. Из темноты к нему подошли Борисов и Гринько. Стали Дергать дверь и почувствовали, как засов согнулся. Вдруг почудились чьи-то шаги. Андрей Андреевич выхватил пистолет, стали ждать, но никто не появился. Они снова принялись за дверь и после небольшого усилия открыли ее...

В первом отделении оказалось несколько бочек с бензином. Втроем подхватили одну из них и на руках отнесли к заводской стороне. Борисов и Вербоноль прикатили бочку в пустующий двор на Седьмой линии. Воз-вратились к складу, где их поджидал Гринько. Снова зашли в помещение и нащупали небольшую дырку в деревянной перегородке. С трудом вытащили через нее два комплекта обмундирования и винтовку.

Дальше оставаться в складе было опасно. Летняя ночь кончалась. Борисов посмотрел на сереющие под потолком окна и толкнул Вербоноля локтем, показывая глазами вверх.

— Уходите,— приказал Андрей Андреевич.

Достал из кармана бутылку с бензином и выплеснул его на перегородку. Привязал к доске короткий бикфордов шнур, высек из бензинки огонь и поднес к шнуру...

Утром к Алексею Ивановичу пришел улыбающийся Шведов.

— Знаю, земля слухами полнится,— сказал он.— Спасибо, товарищи. Так держать.

С ним был Новиков, командир познакомил его с Борисовым, Вербонолем и Гринько.

О пожаре в пассаже заговорили в городе. Узнал о нем и Бобырев. Он уже работал на шахте № 4 «Ливенка». Там поставили деревянную эстакаду, с перебоями откачивали воду из ствола. Ивана Иосифовича, как слесаря, заставили счаливать трубы, ремонтировать насос.