Смертная чаша

«Господи, Ты говорил: “всякий грех и хула простятся человекам”. Нет греха, который не побеждается милосердием Твоим, когда грешник идет к Тебе, раскаиваясь, с сердцем чистым и со слезами на лице. Я стою перед Тобою в цветении ядовитых грехов моих, грешен словом, делом и помышлением, грешен умом и руками и всякими составами тела моего! Но прибегаю к Тебе со дерзанием: Ты всеблаг и всещедр, помилуй мя и землю мою спаси, Господи!!

Надо ль отменить опричнину? Угодно ли таковое тебе, Господи? Даруй спасение земле моей, я всё тебе отдам, и ее отдам… Укажи мне путь!»

Ничто не дало ему знака. Ни иконы, ни свет, источаемый лампадами, ни некое тонкое видение, ни глас с небес… Ничто и никто.

«Услышано ли моление мое? Неужели грешен я без прощения, без надежды и без света? Да, я многогрешен, но, Господи Спасе, да не пребуду вне Тебя, Живодавца, радования моего, спасения миру! Господи, что мне еще сделать? Как поступить мне, чтобы ты отвел беду? Сказано же: “Просите, и дастся вам… Ищите и обрящете… Стучите во двери, и вам отворят…” Я всею душою своею, всем сердцем стучусь к Тебе, открой же мне!»

Рядом кто-то покашлял либо выразительно покряхтел. Настоятель? Мешает.

«Не отринь меня от Твоего лица!..»

– Нужен праведник, – явно обращаясь к нему, промолвил старик.

– А? О чем ты, честной отец? Зачем прервал моление мое?

Настоятель глянул на него с тяжким воздыханием: хоть и царь, а все ж овца словесная, требует не токмо наставления, но и растолковывания, а без того простых вещей в толк не возьмет.

– Господь наш, Господь силы, обещал пощадить Содом, коли сыщется там десять праведных людей, и не нашлось толико праведников, и погубил Он скверное место сие. Мы, славен Господь, не Содом! Но и не Иерусалим второй и не Рим третий, ибо свет в нас потускнел, закон ослаб, любовь умалилась. Ныне хотя бы один праведник надобен, и Господь пощадит твой столичный град и всю землю ради него. Одного бы праведника найти, одного! Тогда за веру его и любовь ко Христу не погибнет Русь.

Царь взирал на него с тревогой и упованием. От кого говорит? От себя ли? От Бога ли? Может, истинно Царь Небесный ответил государю земному и подает знак? Или нет… болтливый старик… Надо распытать, чего он захочет, чего потребует: помиловать кого-то? Наказать? Казнить? Пожертвовать что-либо сей обители? Уже дал новгородцам колокол большой новый, дал образ Спасов, серебром богато обложенный, дал икону святых апостол верховных, Петра и Павла, такожде серебром обложенную всю… Мало? Или над воинством мимо него, царя, лукаво ищет власть проявить?.. Обман? Обман?! Или таковое известие от самого Бога? Ужели сам Господь? Почему ж я Его не слышу? Я, царь?

– Так что же делать мне, честной отец иночествующий, со всем воинством моим, с казной, с боярами и воеводами? Каковой наказ дать, что сдвинуть с места? Нужна ли милость моя или гроза моя?

Старец смотрел с жалостью и чуть-чуть сердито.

– О земном думаешь, великий государь. Оттого не слышишь сил небесных… Ни к чему тебе сейчас твоя казна, у тебя не просят серебра. Не спасут тебя и не повредят тебе все твои бояре, воеводы, чины думные и все дьяки с подьячими. И твое воинство никак помочь тебе не способно. Ныне есть токмо ты сам и Господь твой, ныне есть токмо предстояние Ему и покаянное моление. Не о земле моли, не о воинстве, не о столичном граде, токмо о себе. Праведник сам себя явит, ежели переполнишь ты чашу моления своего, ибо найдет Господь, как зажечь огнь в его сердце. Ты… не казни, не милуй, не приказывай, не твори милостыню, но об одном лишь моли: о прощении своих грехов. Кайся в том, о чем сам ведаешь.

И царь поверил ему. Истина в том, что от Господа несет царю весть тот, кто ничего не просит у царя. Ни для себя, ни для кого-либо иного.

– Сколько же стоять мне на коленях? Сколько каяться перед Богом?

– Ответ тебе назначен один: вéсти издалека. Придут худые вести, значит, недостаточным было твое сердечное сокрушение и Господь наш изливает гнев Свой на Русь. А придут добрые, так, стало быть, земле даровано избавление, тебе же, великий государь, раб Божий Иоанн, – исповедь, отпущение грехов и причащение Святых Таин. До тех пор – молись. Едино твоя молитва ныне важна…

Государь, царь и великий князь Московский и всея Руси вновь опустился на колени и вернулся к молению своему. Он готов был простоять так час, день, седмицу – сколько понадобится. Потому что велика милость Царя Небесного, но гнев Его страшен, неотвратим и неодолим.

Тяжело быть чистым. Тяжело просить со слезами и отчаянием тому, кто привык повелевать. Но когда Бог отворяет хоть малую калитку к Себе, дает путь тесный, тропинку трудную, следует войти с радостью и отправиться в путное шествие, ибо нет ничего лучше. Что заслужил, то получи. И будь благодарен: тебя слышат, тебе отвечают.

Глава 28. Моление Пречистой