Читаем Смещение полностью

Сын был дома, готовил на кухне еду с сильным чесночным запахом. Должно быть, вкусно. Есть не хотелось. Хотелось выпить. Он спустился в подвал, где хранил в больших бутылках запасы вина собственного изготовления. На каждую бутылку — они были одинаковы, как свободные электроны, — он сам клеил название «DP». Дом Периньон. Смешно. Вино было плохим, но единственную свою функцию выполняло исправно: сшибало с ног и укладывало спать.

С двумя бутылками он поднялся в кухню, где Марк аккуратно нарезал лук, смешивая дольки в большой миске с мелко нарезанными кусочками помидоров, огурцов и салата-латука: любимая еда перед уходом на ночь. Куда? К кому? Он никогда об этом не спрашивал, а сын не информировал.

Он поставил бутылки на стол, достал из сушки стакан, налил до краев, медленно выпил, как горькое, но необходимое лекарство. Сын молча скосил на него взгляд, полил салат оливковым маслом, поперчил.

Неожиданно захотелось поговорить. Есть еще время. О чем? Последний диск «Сквоттов» показался ему подходящей темой, и он высказал свое мнение об этой музыке, этом ансамбле, этой молодежи и этом мире. Очень коротко, но доступно для восприятия.

Марк удивленно посмотрел на отца, положил нож, встряхнул миску и так же коротко изложил свое мнение по поводу музыки и ансамбля. О молодежи и мире говорить не стал, хотя и имел свое мнение.

Отец выглядел уставшим, он был сегодня не таким, как всегда. Обычно, вернувшись с работы, он привидением проскальзывал в гостиную и садился в большое кожаное кресло перед телевизором. Наверно, смотрел новости — судя по доносившимся из комнаты звукам. Марк не помнил, когда отец говорил с ним не по душам даже, а хотя бы о школе, приятелях, оценках. Музыка? Отцу до нее не было дела. Почему сегодня?..

Марк посмотрел на часы — минут сорок в запасе. Он перенес миску на кухонный стол, поставил рядом с бутылками, жестом пригласил отца — тот покачал головой и налил себе еще стакан, из другой бутылки.

Спросил, играет ли сын в покер. Удивившись вопросу (любой вопрос отца — пусть даже о погоде — показался бы ему удивительным), Марк признался, что да, играет, правда, пока плохо, и карта не идет, и владеть мимикой он еще не научился.

Отец оживился, дал несколько советов, не связанных друг с другом какой-либо логикой, а потому сразу вылетевших из головы. Поглядывая на часы, Марк по собственному, неожиданно возникшему желанию, рассказал, что они с друзьями решили создать свою группу, солиста у них, впрочем, пока нет, и Марк пробует себя, у него вроде получается, и, возможно, к Рождеству, а может, даже к Дню Благодарения они подготовят первую программу, правда, пока не знают, где удастся выступить, но это — решаемая проблема…

Отец кивал и даже, видимо, внимательно слушал, не отвлекаясь на собственные мысли. Неожиданно встал и молча ушел в гостиную, сел перед телевизором, включил. Новости, конечно. Правда, уже кончаются — спорт, спорт, спорт…

Марк ушел к себе, переоделся, подумал: надевать ли куртку. Июль, середина лета. Ночи, правда, прохладные. Надел. Проходя к двери, хотел попрощаться с отцом, но тот, почему-то повернув кресло спинкой к телевизору, сидел, откинувшись и вытянув ноги. Спал — во всяком случае, храпел довольно громко. Впрочем, как обычно.

Марк обошел отца, на всякий случай сказал: «Я ухожу, папа». Дверь за собой закрыл, но не стал запирать. Зачем? Отец дома. Запрет, если захочет.

Часов в десять вечера, отплясывая с Джаннет под музыку, им самим сочиненную и на прошлой неделе записанную на магнитофон во время репетиции, он ощутил болезненный укол в сердце, от неожиданности сбился с ритма, едва не упал на партнершу, но на ногах удержался. Испугался, да. Взял из коробки на столе сигарету с травкой, затянулся. Все хорошо. Все просто очень хорошо. Замечательно.

Но он знал, что застанет утром, вернувшись домой. Он никогда никому о своем неожиданно возникшем знании не рассказывал. Потому что, узнав, сбросил знание в колодец памяти, такой глубокий, что не видно дна и того, что на дне. Не ушел, не поехал, не… Ничего.

— Джанни, извини, я наступил тебе на ногу, — сказал он и поцеловал девушку в губы.

* * *

— Входите, пожалуйста, садитесь сюда, здесь вам будет удобно.

Детектив Остмейер был сама любезность. Когда нужно, он умел имитировать повадки светского льва. Научился, посмотрев десятки сериалов о жизни сильных мира сего. Мира, в который, он понимал, ему никогда не попасть.

— Не стесняйтесь, миссис Чарлз, садитесь удобнее.

Мей Чарлз, не привыкшая, чтобы к ней обращались, как к английской королеве, подозрительно осмотрела стул, потрогала спинку, сиденье, убедилась, что стул, в общем, годится, чтобы на его краешке посидеть несколько минут, и села, готовая обидеться на еще не высказанные подозрения, встать и гордо удалиться, хлопнув дверью.

— Ну и куда вы, миссис Чарлз, спрятали похищенные документы?

Мей сначала не поняла, о чем речь, настолько высказанное детективом обвинение было нелепым, бессмысленным, просто идиотским.

Перейти на страницу:

Все книги серии Настоящая фантастика

Законы прикладной эвтаназии
Законы прикладной эвтаназии

Вторая мировая, Харбин, легендарный отряд 731, где людей заражают чумой и газовой гангреной, высушивают и замораживают. Современная благополучная Москва. Космическая станция высокотехнологичного XXVII века. Разные времена, люди и судьбы. Но вопросы остаются одними и теми же. Может ли убийство быть оправдано высокой целью? Убийство ради научного прорыва? Убийство на благо общества? Убийство… из милосердия? Это не философский трактат – это художественное произведение. Это не реализм – это научная фантастика высшей пробы.Миром правит ненависть – или все же миром правит любовь?Прочтите и узнаете.«Давно и с интересом слежу за этим писателем, и ни разу пока он меня не разочаровал. Более того, неоднократно он демонстрировал завидную самобытность, оригинальность, умение показать знакомый вроде бы мир с совершенно неожиданной точки зрения, способность произвести впечатление, «царапнуть душу», заставить задуматься. Так, например, роман его «Сад Иеронима Босха» отличается не только оригинальностью подхода к одному из самых древних мировых трагических сюжетов,  – он написан увлекательно и дарит читателю материал для сопереживания настолько шокирующий, что ты ходишь под впечатлением прочитанного не день и не два. Это – работа состоявшегося мастера» (Борис Стругацкий).

Тим Скоренко , Тим Юрьевич Скоренко

Фантастика / Научная Фантастика / Социально-философская фантастика

Похожие книги

Акселерандо
Акселерандо

Тридцать лет назад мы жили в мире телефонов с дисками и кнопками, библиотек с бумажными книжками, игр за столами и на свежем воздухе и компьютеров где-то за стенами институтов и конструкторских бюро. Но компьютеры появились у каждого на столе, а потом и в сумке. На телефоне стало возможным посмотреть фильм, игры переместились в виртуальную реальность, и все это связала сеть, в которой можно найти что угодно, а идеи распространяются в тысячу раз быстрее, чем в биопространстве старого мира, и быстро находят тех, кому они нужнее и интереснее всех.Манфред Макс — самый мощный двигатель прогресса на Земле. Он генерирует идеи со скоростью пулемета, он проверяет их на осуществимость, и он знает, как сделать так, чтобы изобретение поскорее нашло того, кто нуждается в нем и воплотит его. Иногда они просто распространяются по миру со скоростью молнии и производят революцию, иногда надо как следует попотеть, чтобы все случилось именно так, а не как-нибудь намного хуже, но результат один и тот же — старанием энтузиастов будущее приближается. Целая армия электронных агентов помогает Манфреду в этом непростом деле. Сначала они — лишь немногим более, чем программы автоматического поиска, но усложняясь и совершенствуясь, они понемногу приобретают черты человеческих мыслей, живущих где-то там, in silico. Девиз Манфреда и ему подобных — «свободу технологиям!», и приходит время, когда электронные мыслительные мощности становятся доступными каждому. Скорость появления новых изобретений и идей начинает неудержимо расти, они приносят все новые дополнения разума и «железа», и петля обратной связи замыкается.Экспонента прогресса превращается в кривую с вертикальной асимптотой. Что ждет нас за ней?

Чарлз Стросс

Научная Фантастика