Сметая запреты: очерки русской сексуальной культуры XI–XX веков

Известный врач-просветитель и феминистка М. И. Покровская в статье 1910 года писала, что учащиеся средних учебных заведений, как мальчики, так и девочки, в свои тринадцать-четырнадцать лет отдаются различным по характеру половым наслаждениям, в то время как взрослые пытаются ограничить их сексуальную просвещенность. По ее утверждению, девочки прибегали к услугам подруг, родственниц и даже учителей. В качестве примера она приводила резонансный случай четырнадцатилетней гимназистки из интеллигентной семьи, которая по собственному желанию целую неделю провела на квартире классного наставника[1141]. Врачи все чаще фиксировали факты беременности гимназисток. Эти случаи старались не предавать гласности и никак не комментировались. М. И. Покровская полагала, что нет смысла бороться с проявлениями девичьей сексуальности. Она считала, что большую ценность будет иметь правильное половое воспитание молодежи. По мнению М. Покровской, родители должны кардинально изменить свое отношение к этим важнейшим вопросам в развитии своих детей. В России стали появляться переводные работы европейских врачей, раскрывающие специфику сексуального просвещения девочек. В 1911 году была издана книга Мэри Вуд-Аллен «Что необходимо знать девочке»[1142], где в доступной форме для матери и ребенка рассказывалось о том, как правильно организовать беседы на тему полового развития и сексуальных отношений.

***

Изучение специфики психосексуального развития девочек-дворянок, основываясь на девичьих нарративах, частных случаях, раскрытых на страницах медицинской литературы, продемонстрировало противоречивость их полового воспитания и низкий уровень материнской социализации дворянок. Основная причина состояла в амбивалентном отношении российского общества к девичьей сексуальности. Девушкам из привилегированного сословия предписывалось демонстрировать свою непорочность и непросвещенность в вопросах секса, но при этом умело кокетничать и флиртовать. Дворянки XIX века в подавляющем большинстве грезили о романтической любви, но ничего не знали о сексуальных отношениях, процессе деторождения и материнстве. Ввиду репрессированной сексуальности для многих из них интимная близость не была желанной телесной практикой, рождавшей беспокойства вплоть до нервных срывов. Несмотря на либерализацию пореформенного российского общества, женскую эмансипацию, развитие научных знаний в области акушерства и гинекологии, разрушение патриархатных устоев и запретов, на всем протяжении XIX века в области сексуального просвещения дворянок не происходило заметного сдвига. В девичьем восприятии половые отношения ассоциировались с «позором», «животным наслаждением», «скверностью», «всякой грязью», «неведомой силой» «двойной жизнью», «половой похотью», «надругательством над душой».

В условиях существования многочисленных запретов на проявление подростковой сексуальности ограничения общения девочек с представителями противоположного пола в девичьем поведении прослеживались противоречивые формы сексуального поведения: однополая привязанность, неврозы на сексуальной почве, неразборчивость в выборе объектов первой влюбленности. В гомоэротических фиксациях (девичьем «обожании») современники не видели ничего предосудительного из‐за отсутствия в отношениях сознательного сексуального подтекста, а также определенных телесных практик. К тому же страстная девичья дружба исчерпывала себя по выходе девочек из стен учебных заведений. Повзрослевшие участницы этих отношений оценивали их как «репетицию» настоящей любви, в которой объектом становился непонятный и недосягаемый для женского понимания мужчина.

Анализ девичьих эгодокументов демонстрирует инфантильность их обладательниц и крайнюю степень непросвещенности в вопросах полового развития, сексуальных отношений и женской фертильности. Переход из девичества во взрослое состояние сопровождался тяжелейшими эмоциональными потрясениями. Первое потрясение для девочек-подростков было связано с получением знаний о половых отношениях, второе было вызвано знакомством с особенностями процесса деторождения и осознанием сути репродуктивных функций женского организма. Половое просвещение девочек имело стихийный характер, будучи табуированным знанием на уровне семьи и школы. Репрессированная девичья сексуальность, непросвещенность в половых вопросах превращали первую брачную ночь в насильственный акт над дворянками. Сложности и противоречия психосексуального развития девочек оказывали влияние на дальнейшие самоощущения дворянок в качестве жены и матери.