Смирение

глубокого умаления, которое есть единственное

доказательство того, что душа видит Божью славу. Вот что

говорит Иов: «Я слышал о Тебе слухом уха; теперь же мои

глаза видят Тебя. Поэтому я отрекаюсь и раскаиваюсь в

прахе и пепле» (Иов. 42:5-6). А Исаия восклицает: «Горе

мне! погиб я!» (Ис. 6:5).

Отсутствие этого глубокого смирения проявляется не

только в словах или мыслях, но даже в голосе, в манере

говорить о других. Кому дано видеть сердце, может по

этим признакам узнать то, что глубоко сокрыто в душе

человека. Но и мир со своим тонким ощущением правды и

фальши очень хорошо замечает нашу тайную гордость, и

это утверждает его в том. что поверхностные претензии на

святость не всегда приносят небесный плод.

33

Поэтому будем внимательны к себе! Если каждый

успех в освящении не будет сопровождаться серьезным

стремлением к возрастанию в смирении, то мы, конечно,

сможем радоваться красивым мыслям и чувствам,

порывам веры и святости, но у нас не будет единственного

признака присутствия Божьего — смерти нашего «я».

Поэтому поспешим к Иисусу, Который есть для нас ВСЕ и

сокроемся в Нем, чтобы облечься в Его смирение! Только

оно есть наша святость.

Смирение и грех.

Верно и всякого принятия достойно слово, что

Христос Иисус пришел в мир спасти грешников,

из которых я первый.(1 Тим 1:15)

Смирение часто отождествляется с покаянием и

сокрушением. Поэтому многие думают, что смиренным

можно быть только тогда, когда смотришь на свои грехи.

Но наши предыдущие рассуждения говорят о том, что

смирение это что-то другое. Иисус и апостолы часто

призывают нас к смирению, совсем не упоминая при этом

о наших грехах.

Тем не менее, мне кажется, нужно рассмотреть этот

вопрос и с этой стороны. Поэтому спросим себя: Каким

образом осознание глубины и тяжести человеческого греха

и величия полученной им благодати отражаются на

смирении человека? Чтобы найти ответ, достаточно

взглянуть на такого человека, как апостол Павел: в нем,

спасенном и святом человеке, жило неизгладимое, глубокое

сознание того, что он был грешником. Все мы знаем те

места, где он говорит о себе как о гонителе и хулителе:

«Ибо я наименьший из Апостолов, и недостоин называться

Апостолом, потому что гнал церковь Божию. Но

благодатию Божиею есмь то, что есмь; и благодать Его во

мне не была тщетна, но я более всех их потрудился; не я

впрочем, а благодать Божия, которая со мною» (1Кор.15:9-

10). «Мне, наименьшему из всех святых, дана благодать

сия -- благовествовать язычникам неисследимое богатство

Христово » (Еф. 3,8), «Меня, который прежде был

34

хулитель и гонитель и обидчик, но помилован потому, что

так поступал по неведению, в неверии; … Христос Иисус

пришел в мир спасти грешников, из которых я первый.»

(1 Тим 1:13,15).

Бог чудом спас Савла и сотворил из него Павла,

Бог не помнил больше тяжелых грехов бывшего фарисея,

но Павел никогда, никогда не смог забыть своей вины.

Чем более он радовался Божьей благости, чем более

невыразимую радость доставляла ему благодать Божья,

тем яснее он видел, кем был прежде и кем – благодаря

Божьей благодати – смог стать теперь. Павел никогда не

забывал, что был грешником, которого Бог принял в свои

объятия и увенчал своей любовью.

Вышеприведенные места часто толкуют так, что в

них Павел, якобы, признавал, что ежедневно согрешает.

Однако, тот, кто прочитает эти слова с учетом контекста,

увидит, что это не так. Эти высказывания Писания имеют

более глубокий смысл. Они относятся к чему-то, что будет

вечно наполнять спасенных кровью Иисуса людей, в

смирении стоящих перед Престолом Божьим, глубоким

восхищением и преклонением пред Богом. Никогда, даже в

вечной славе, верующие не будут ничем иным, как только

спасенными грешниками. Божье дитя не может ни секунды

пребывать в полном свете Божьей любви, не сознавая, что

он грешник, наполняется новым смыслом, когда человек

понимает, что оно также подобает ему как творению. А

смирение, характерное для человека, как творения,

наполняется, в свою очередь, самым глубоким и

совершенным звучанием, благодаря памяти о том, что

значит быть доказательством чудесной, спасительной

Божьей любви.

Подлинный смысл слов Павла становится нам

яснее, когда мы обратим внимание на то, что за всю жизнь

с тех пор, как он стал христианином, он никогда не писал

о том, что согрешил. Это относится также к Посланиям, в

которых содержатся подробные сведения личного

характера. Нигде не встречаем мы упоминания о

недостатках или ошибках, нигде не рассказывает он своим

читателям, что не выполнил своих обязательств или

35

согрешил против завета совершенной любви. Наоборот: