Смотри на меня. Книга вторая

Видимо, выражение лица у меня на редкость озадаченное, потому что Шаррэль, рассмеявшись, пересаживается ко мне и нагло сгребает в объятия:

- Ты ощутила в моих словах провалы, верно?

- Не то чтобы... - хмурюсь, устроив голову у него на плече. - Больше было похоже на неприятное ощущение от фальшиво сыгранной мелодии. Ну знаешь, когда изнутри прямо скручивает и...

- Знаю, - соглашается, привычно касаясь губами моей макушки.

Мне хочется понять, наконец, что происходит, но Шаррэль задумчиво молчит, не торопясь ничего объяснять. Собрав волю в кулак и кое-как обуздав нетерпение, жду минуту, другую... а потом, осознав, что больше не выдержу, впервые пытаюсь сознательно настроиться на его эмоции, проникнуть в них, погрузиться с головой. Словно в море.

Поначалу ничего не выходит - ожидаемо, конечно, хоть и немного досадно. Однако я всё-таки не зря целых полгода изучала магическую теорию, а потому пробую снова и снова, аккуратно, но настойчиво концентрируя внимание, и вдруг ловлю долгожданную тень того самого ощущения «знания». Это всего лишь тихий, едва уловимый отзвук, но, чтобы понять главное, достаточно и его.

- Есть ли что-то, что я должна знать, но ты не хочешь мне говорить? - спрашиваю, закрыв глаза, чтобы ничто не нарушило хрупкую концентрацию.

Обнимающий меня мужчина на мгновение замирает, сглатывает... И не находит слов.

А я медленно выдыхаю, пытаясь «переварить» эту реакцию, которую без всякой эмпатии, просто саму по себе, уже можно принять за ответ.

Он и впрямь что-то скрывает.

Но ведь это вовсе не обязательно что-то серьёзное, да?

Хотя, кого я обманываю? Пустяки не стоят того, чтоб из-за них врать.

- Ирочка...

От былой расслабленности не остаётся и следа. Шаррэль даже не пошевелился, не изменил позы, но я всей кожей улавливаю звенящее в нём напряжение, трескучее, как электрический ток, и мысленно отстраняюсь, разрывая этот контакт.

Он судорожно, будто боясь не успеть, прижимается губами к моей шее, сжимает в объятиях, тяжело и прерывисто дышит, словно только что бежал марафон...

- Говори, - произношу ровно.

Не знаю, что он надеялся скрыть, но мне отчего-то настолько тревожно, что не остаётся даже любопытства. Предположения приходят на ум самые разные, и я стараюсь, по мере сил, быть морально готовой к любому из них, но разве ж это возможно?

- Говори, - повторяю из принципа, из упрямого желания вопреки собственным страхам во всём разобраться. - Я тебя слушаю.

Шаррэль ещё ниже наклоняет голову:

- Там, тогда, это был...

Громкий и требовательный грохот в дверь заглушает его и без того тихий хриплый голос.

- Шаррэль! - возмущённо окликает с той стороны директор. - Какого демо... Зачем ты закрылся?!

Я дёргаюсь, пытаясь вскочить, но инкуб не пускает. Молча продолжает прижимать к себе, и на миг кажется даже, что он так и не отзовётся своему непосредственному начальнику, притворившись, будто здесь никого нет.

Однако нервно содрогнувшаяся дверь всё-таки выводит Шаррэля из состояния оцепенения. Он размыкает объятия и поднимается таким быстрым сильным движением, что я не сразу понимаю, что тоже оказываюсь на ногах.

- Завтра, - обещает, серьёзно вглядываясь в глаза и начисто игнорируя возмущённый грохот. - На завтрашней тренировке я всё тебе расскажу. Слово даю. Веришь?

Верю ли?

Я злюсь на него.

Я устала не понимать.

Мне до смерти надоели секреты.

Но почему-то именно сейчас острее всего ощущается потребность верить Шаррэлю. Вопреки всему.

Глупо?

О, ещё как!

Вот только душа, сердце, опыт, интуиция и та самая пресловутая эмпатия – в этот миг всё на его стороне.

- Разумеется, да - вздыхаю. - Ты мог бы не спрашивать.

Хватит сомнений. Мы или вместе и доверяем друг другу, или во всём этом вообще нет никакого смысла.

Пока он не совершил ничего фатального, я буду продолжать верить.

На секунду разучившись дышать, Шаррэль весь озаряется, вспыхивает каким-то внутренним светом, и, глядя на него, такого сияющего и безупречно красивого, мне вдруг приходит на ум, что его глаза сейчас цвета нежной весенней листвы, насквозь пронизанной солнечными лучами - восхитительный оттенок.

- Спасибо! - выдыхает, коротко, но очень пылко поцеловав. И улыбается, хотя  улыбка эта весёлой не выглядит. - Знаешь, то, что я не сказал... Это не какая-нибудь страшная тайна, Ирочка, вот увидишь. Ты наверняка очень обрадуешься.

Это ещё не ответ, но тяжёлой, угнетающей неизвестности становится меньше.

Надеюсь, он прав. Будет здорово, если, завтра, вспоминая сегодняшние свои подозрения, я просто посмеюсь над собой и теми глупостями, что лезли мне в голову.

Шаррэль ещё раз касается моих губ, быстро сжимает на прощание пальцы:

- Мне пора.

- Иди, - соглашаюсь устало.

Раз директор сам пришёл за ним во время наших занятий, наверное, случилось что-то действительно важное. Разговор придётся перенести. Мне, конечно, жуть как хочется во всём разобраться и выпытать у него, что это за секрет такой, который меня обрадует, да только выбирать не приходится.

Однако инкуб отчего-то продолжает стоять на месте.

- Иди, Шаррэль, - поторапливаю недоумённо, с опаской покосившись на подозрительно притихшую дверь.