Смотри в лицо ветру

Квилан взглянул на эстодьена. Старик дышал чуть чаще и глубже обычного, но в остальном не выказывал ни малейшего страха. Безусловно, существовала его скрупулезно обновляемая резервная копия, и, будучи эстодьеном, он мог воскреснуть или перевоплотиться, где и когда пожелает. И все же это ни в коей мере не избавляло его от животного страха перед возможностью вылететь из окна в море. Если, конечно же, у него под одеждой не спрятано какое-нибудь антигравитационное устройство; в таком случае он, наверное, просто боялся, что Квилан разорвет ему горло, прежде чем Эвейрл или кто другой успеют прийти на помощь.

– Эстодьен, – спокойно ответил Квилан, – я обо всем этом думал долго и тщательно. Я винил себя во всем, о чем вы упомянули, и в куда менее сдержанных выражениях. Я уже пришел к финалу того процесса, какой вы, возможно, хотели бы инициировать подобными оскорблениями.

Эстодьен смерил его взглядом.

– Неплохо, – заметил он. – Теперь можешь высказаться подробнее и откровеннее.

– Я не выйду из себя из-за того, что мою жену обозвал дурой тот, кто ее никогда не знал. Я знаю, что она дурой не была, и мне этого достаточно. По-моему, вам просто интересно, легко ли меня разозлить.

– Похоже, что слишком трудно, – отозвался старик. – А испытания часто заключаются в том, о чем не подозреваешь.

– Меня это совершенно не интересует, эстодьен. Я просто стараюсь быть с вами честен. Я полагаю, что ваши испытания тщательно продуманы. Если это действительно так и если я делаю все, что в моих силах, но кто-то другой окажется способней меня, – что ж, так тому и быть, однако я не намерен говорить вам то, что вы желаете услышать, а не то, что чувствую на самом деле.

– Квилан, твое спокойствие граничит с излишней самоуверенностью. Возможно, для этой миссии нужен кто-нибудь напористее и хитроумнее тебя.

– Возможно, эстодьен.

Старик долго смотрел на Квилана, потом отвернулся и снова поглядел в окно.

– Павших на войне не пускают в рай, Квилан.

Квилану пришлось мысленно повторить это заявление, чтобы убедиться, что он правильно понял. Он поморгал:

– Но, эстодьен…

– Майор, была война, а не бунт или природная катастрофа.

– Война Каст? – уточнил Квилан и тут же устыдился своей глупости.

– Разумеется, – раздраженно фыркнул Висквиль и снова взял себя в руки. – Челгриане-пюэны сказали, что древние законы остаются в силе.

– Древние законы? – переспросил Квилан, смутно догадываясь, каков будет ответ.

– За павших нужно отомстить.

– Душа за душу?

Древние боги с варварской жестокостью требовали уравновесить гибель каждого воина смертью врага, иначе, пока равновесие не восстановлено, павшие не попадут в рай.

– Ну зачем же сразу предполагать такое точное соответствие, – холодно усмехнулся эстодьен. – Возможно, одной смерти будет достаточно. Одной важной смерти.

Он снова отвернулся.

Квилан долго сидел без движения и молчал. Сообразив, что эстодьен не намерен оборачиваться и продолжать разговор, он переспросил:

– Одной смерти?

Эстодьен пристально посмотрел на него:

– Одной важной смерти. Она многое может изменить.

Он отвернулся, негромко напевая какой-то мотив. Квилан распознал в нем мелодию из сочинений Махрая Циллера.

11. Отсутствие серьезности

– Вопрос в том, что происходит на небесах.

– Непостижимые чудеса?

– Чушь. Ответ: ничего. Ничто не может там произойти, поскольку, если что-то происходит, если что-то просто может произойти, значит это не вечность. Наши жизни сопряжены с развитием, переменами, с самóй возможностью перемен; по сути, перемены и определяют жизнь.

– Вы всегда были такого мнения?

– Если остановить перемены, то есть фактически остановить время, если не допустить возможность перемен в жизни индивида – каковая подразумевает и возможность изменений к худшему, – то жизни после смерти не получится, получится одна лишь смерть.

– Но некоторые полагают, что душа после смерти возрождается в другом теле.

– Эта точка зрения консервативна и не очень разумна, но и не особенно глупа.

– А другие полагают, что после смерти душе дозволено создать собственную вселенную.

– Эта позиция смехотворна и отдает одержимостью, а также почти наверняка ошибочна.

– И те, кто полагает, что душа…

– Ну, в мире множество всяких верований. Меня интересуют в основном те, которые связаны с идеей небес. Не понимаю, почему никто не замечает их идиотизма.

– Но может быть, вы не правы.

– Не смешите меня.

– В любом случае, даже если небеса и не существовали изначально, их все-таки сотворили. Они существуют. И вообще, их великое множество.

– Ха! Технология. Так называемые небеса долго не продержатся. Грядет битва. Битва на небесах или между ними.

– А как же Сублимированные?

– А вот это уже кое-что за небесами. И к сожалению, по сути своей бесполезно. Но это уже начало. Точнее, конец. Или опять же начало жизни иного рода, что лишь подтверждает мою точку зрения.

– Вы теряете нить моей мысли.

– Мы все потеряны. Мы все мертвы.

– …А вы на самом деле профессор теологии?

– Само собой! Разве это не очевидно?

– Господин Циллер! Вас уже познакомили с этим новым челгрианином?

– Простите, а нас знакомили?