Смотря по обстоятельствам

Она поэту подарила
Младых восторгов первый сон,
И мысль об ней одушевила
Его цевницы первый стон…

Он бурно расхохотался.

Но не без горечи, разумеется. Строки не откуда-нибудь, а из «Онегина».

— Конечно же, «об ней»! «От» — вычеркните, — басил он. — Как это корректор не заметил?! Глазная ошибка, понимаете… ерунда явная… абракадабра…

Он снова рассмеялся.

— Ну и тяжела же ты, шапка Мономаха! — попытался иронией несколько смягчить неважнецкую ситуацию автор.

— А выкиньте ее, Иван Алексеич, к чертовой матери, — съехидничал редактор.

— Как, то есть, выкиньте, коль богом дадена?

Остановить теперь Ивана Алексеевича было уже трудно.

— Дай, думаю, по слогам сличу… слепой я, что ли, ошибки не нахожу?

Долго еще, со всеми подробностями, не замечая, что начинает повторяться, Иван Алексеевич рассказывал, как достал словарь, как искал у Пушкина строки, которые привел в рукописи по памяти…

Редактор, естественно, не отнимал у автора право на победу. И все же, в отместку за муки и страдания, слушая его, деловито пробегал текст, надеясь найти хоть что-нибудь, чтоб прицепиться. Но было будто все в порядке.

Если исключить фамилию самого Ивана Алексеевича, в которой имелась опечатка, и она проскочила тем и другим не замеченной.

Валерий Козловский

КОНСТРУКТОР ИВАНОВ

На одном заводе было что-то с планом. Нет, его выполняли. Но! Почти! Почти по всем показателям, кроме плана по сбыту.

Делал завод одну вещицу. Для дома и семьи. И не одну, а столько, сколько было запланировано плюс на несколько штук больше. Нет, теоретически вещь в хозяйстве нужная и даже очень. Только вот получалась она несколько тяжеловатой, несколько высоковатой и дороговатой. И плана нет. По сбыту. Не берут и все. Мимо проходят, а покупать не покупают. Месяц не берут, два не берут… На третий — вызывает директор к себе главного инженера.

— Иван Иванович!

— Слушаю вас, Василий Васильевич.

— У тебя вещица наша в доме есть?

— Нет!

— Почему?

— Э… — хотел было главный инженер долго и умно объяснять, но директор хлопнул рукой о стол и сказал:

— Не надо разговоров. Надо купить!

Главный инженер — не директор. Как отказать? Купил. Купил и вызывает на следующий день к себе главного конструктора. Тот только дверь в кабинет открывает, а главный инженер ему:

— У тебя вещица наша есть?

— Нет! — отвечает главный конструктор.

— Почему?

— Я что — дурак, по-вашему, что ли, — возмутился главный конструктор. — Она же…

— Не надо, — поднял главный инженер на него глаза, — не надо объяснений. Купить!

Купил главный конструктор вещицу. Пока в сарайчик поставил. Купил и вызывает к себе начальников отделов.

— А есть, — говорит, — у вас в доме паша вещица?

— Нет! — дружно отвечают начальники отделов.

В общем, в этом месяце завод план выполнил и по сбыту тоже.

На следующий месяц главный конструктор в сарайчик вторую вещицу поставил. Поставил и задумался, прикинул площадь сарайчика и загрустил. Ну, парочку месяцев он еще выдюжит. А дальше?.. Ведь деньги плачены и не малые. Им самим, из собственного кармана.

Сидит в кабинете, чуть не плачет.

Стук в дверь.

— Войдите! — кричит. Входит конструктор Иванов. Не бритый, костюм мятый, глаза красные.

«Наверное, в отгул, за свой счет, проситься будет», — главный конструктор недовольно полагает.

— Петр Петрович, — говорит Иванов. — Я вот тут третью ночь не сплю. Думаю все.

— Как так, Иванов, почему? — удивляется главный конструктор.

— Да на новом месте всегда поначалу не спится.

— Ты что же, квартиру новую получил?

— Да нет, в своей спать негде. После того, как еще одну вещицу купил, жена у матери ночует, детишек родственники разобрали. Я — в отделе.

— Да, дела! — вздыхает главный конструктор.

— И я к вам по делу, — обрадовался Иванов. — Третью ночь не сплю. Думаю все. Вот предлагаю. — И чертежи протягивает. — Вещица наша. Легче, дешевле, а главное, — облегченно вздыхает, — меньше.

В общем, на одном заводе было что-то с планом. Но…

Впрочем, на нашем заводе с планом все в порядочке. И по сбыту тоже.

Иванов ночует дома.

КАБЛУК

— Можно вас? — услышал я за спиной неуверенный голос. — Не помешаю?

«Помешаешь», — подумал я, так как именно в это время решал дифференциальное уравнение четвертого порядка.

— Ну, что вам? — оборачиваюсь и вижу: стоит дядя в замшевом пиджаке и кирзовых сапогах. Около него валяется большой грязный мешок, набитый чем-то доверху.

— Вот принес, — говорит дядя, широко улыбаясь.

— Что это? — интересуюсь я и тоже улыбаюсь.

— Каблуки!

— Какие каблуки? При чем здесь каблуки? — Удивляюсь. Ничего не понимаю.

— Какие? — Дядя начинает развязывать мешок. — Известно какие. Высший сорт.

— Это ты брось! — соскакиваю со стула и мешаю развязывать мешок. — Я тут при чем?

— Так к вам приказали обратиться!

— Кто?

— Вахтер внизу! А потом это, — он бросается к моему столу, и хватает табличку, стоявшую на ней. — Вот, я сразу заметил. — Он ставит на место табличку и снова начинает развязывать мешок. — Так что принимайте.