Смотритель маяка

Накиданный в уме план в случае внезапной атаки предписывал следующее: переждать нападение в изолированном помещении, а если это невозможно – выбежать из квартиры. Третий пункт ни капли не позорного плана подразумевал драку. Методы Проводника становились изощрённее, кроме бегства им нечего противопоставить. При игре вдолгую Артём обязательно проиграет. Вероятно, на это и рассчитывал Проводник, не прекращавший попыток перекрыть ему кислород. Бегство не решало проблему нападок, а оттягивало закономерный финал. Как ни поверни, смерть Артёма при любом раскладе – вопрос времени. Да, он не сложит руки и будет биться до последнего вздоха. Бла-бла-бла и прочие глупости. Но как навсегда избавиться от нежелательных гостей, не имел ни единой гипотезы. Невозможно убить нетленных приспешников смерти. Жестокий «день сурка» растянется на годы. И в этот ужас так или иначе будет вовлечена его намечавшаяся на горизонте семья. Дети станут уязвимым местом. Неизвестно, что ещё передаст потомству генетика, помимо внешности. Безумство бабушки? Балансирующая на грани безумства способность отца?

Хотел ли он подвергать родных опасности? Само собой, нет. Не заводить семью? Скитаться? Носить оставшуюся жизнь кроссовки, чтобы удобнее сбегать от Проводника? Кошмар какой-то. Почему счастье всегда уравновешивается бедой? Где то небо в алмазах, из-за которого сломано столько копий? Неужели человек и правда рождён страдать от собственных желаний?

Настанет час, и на каждый вопрос предстоит дать ответ.

Ускользавший из комнаты дразнящий аромат стряпни подхватывали воздушные потоки. После автомобильной аварии духовкой ни разу не пользовались. В отсутствие женщины Артём с отцом питались полуфабрикатами и кашами. Возиться с запеканками и рулетами никто не хотел, боялись испортить продукты. Когда Вика предложила испечь печенье, внутри него всколыхнулась двойственная взвесь из угрызений совести и ликования. Кухня всегда была маминой вотчиной, и появление на ней другой женщины знаменовало начало новой главы в высшей степени непредсказуемой жизни. Старая реальность осталась на затёртых до дыр страницах предыдущей главы.

Праздничная скатерть на столе расписана кружевными узорами. Мама доставала её на свет пять раз в году – на Новый год, День Победы и дни рождения. По охлаждённому кувшину с компотом лениво стекал конденсат. В глубокой тарелке россыпью лежал виноград без косточек. После углеводного застолья они запланировали провести сеанс спиритизма. Если Проводник примет сигнал, значит, проклятие Артёма по-прежнему действует. Нельзя исключать при этом, что оно могло трансформироваться в безобидную телепатическую связь. Если Проводник ответит на сообщение, но будет лишён возможности попадать в мир живых, это можно назвать победой. Артём тут же засунет доску Уиджа в контейнер с мусором.

Что касается снов, то достаточно один раз пропустить приём мелатонина, и всё станет понятно. Честно говоря, Артём боялся засыпать без таблеток. И был согласен со свинкой Пеппой на пятьсот процентов: третья ночь на платформе – «это не смешно».

– Та-дам! – Вика внесла на блюде гору снежинок, сердечек и лепестков. Ещё горячее песочное печенье источало чарующий аромат. По пятам за ней шла Алёна с тарелкой поменьше. Они встретили её возле дома читающей подаренную Артёмом книгу. Начавшийся с Джеффа разговор привёл к тому, что она напросилась в гости. Он не смог отказать, так как ранее сам приглашал её. Да и Вика посмотрела на него так, что вопрос был заранее предрешён. Алёна вдоволь наигралась со зверятами, после чего стала помогать Вике с тестом. Конечно, не забыв помыть руки.

Замыкали шествие бегущие бок о бок Джефф с Барсиком. Котёнок постоянно задирал щенка, за что нередко получал от него. И поделом.

Все трое уселись за стол. Артём разлил компот по стаканам. Музыкальный проигрыватель на компьютере крутил в соседней комнате музыку из детских советских фильмов.

– А Джеффу можно печенье? – Алёна бойко разделывалась с угощением, болтая под столом ногами.

– Нежелательно. – Артём не мог угнаться за девочкой, но тоже поглощал одно печенье за другим.

– М-м-м. – Алёна обменялась с Викой хитрыми взглядами.

– Всё понятно. Зубная щётка на стиральной машине.

– А можно я буду с ним гулять?

– Если ты возьмёшь на себя часть забот, я буду только рад, – сказал он. Стрелки часов отмерили половину одиннадцатого. – Тебя родители не потеряют?

– Дома никого нет. – Алёна скормила довольному Джеффу печеньку. – Мама уехала к другу.

Артём протолкнул застрявший в горле сгусток компотом. Наличие у матери любовника не более отвратительно, чем знание дочери об этом.

– А папа?

– Папу вчера посадили в тюрьму на пятнадцать дней. Весной он уже сидел в тюрьме за пьянку и вот опять. Это хорошее время. Ни скандалов, ни громкой музыки. Мама часто не ночует дома, зато она весёлая. И не потому, что пьёт, а из-за папы.

– Мне жаль, что твоё детство проходит так… неправильно.