Смотрю на Божий мир я исподлобья…

Дымится новое столетие,
ползёт огонь по мирозданию,
и вряд ли, вряд ли наши дети
обучат внуков состраданию.

* * *

Всё в жизни кажется нормальным,
когда нас давят прессом общим,
но если индивидуальным,
то мы волнуемся и ропщем.

* * *

Пустые пышные красивости
для слуха нашего – потеха,
хотя о высшей справедливости
мы говорим без капли смеха.

* * *

Взвешена, сосчитана, отмерена
хилая российская свобода,
и судьба её удостоверена
полным безразличием народа.

* * *

Бедой российской душу не трави,
беда ещё видней после разлуки;
от рабства, растворённого в крови,
избавятся, возможно, только внуки.

* * *

Живя среди сплошного скотства,
но сам желая жить не так,
я брал уроки благородства
у непородистых собак.

* * *

А вдруг на небе – Божий дар! —
большие горы угощения,
дают амброзию, нектар,
и чуть по жопе – в знак прощения?

* * *

Очень торопясь я вечно жил,
многое я делал впопыхах
и жалею ныне, что спешил,
больше, чем о дури и грехах.

* * *

Глупо нам пенять на годы,
унывать и хмуриться;
изо всех даров природы
мне любезней курица.

* * *

Я не в силах это объяснить,
чувствую нутром, не понимая:
как только слова натянут нить —
музыка является немая.

* * *

Выделывал я антраша и курбеты,
напяливал маски шута и паяца,
легко преступал через Божьи запреты,
и жалко со всем этим напрочь расстаться.

* * *

Жуткая мне снилась ситуация —
как по Божьей прихоти обидной
наша охуительная нация
стала тихоструйной и невидной.

* * *

Прямо хоть беги отселе
или пса с цепи спусти:
все евреи – Моисеи,
все хотят меня вести.

* * *

Примкнуть и слиться, жить похоже,
подобно всем на белом свете…
Но вдруг такие встретишь рожи,
что усыхают мысли эти.

* * *

Хоть я и тёмен, и мудила,
однако всё же тем не менее,
о чём бы речь ни заходила —
имею собственное мнение.

* * *

Конечно же, слава – огонь, а не дым,
на дым не летят мотыльки.
Жаль тех, кто в огонь залетел молодым —
помельче от них угольки.

* * *

В иное судьбы измерение
вот-вот попадут наши дети.
Глухое ползёт озверение
по этой безумной планете.

* * *

В России жалко мне подростков —
они отзывчивы на слово,
и заморочки отморозков
их душам – дудка крысолова.

* * *

Кончается прекрасное кино,
прошла свой путь уставшая пехота…
И мне уже за семьдесят давно,
а врать ещё по-прежнему охота.

* * *

Бутылок ловкий открыватель,
с их содержимым я борюсь,
а в жизни – тихий обыватель
и всех начальников боюсь.

* * *

С равной смесью лености и пыла
то читал, то пил, то пел бы песни я;
если бы писать не надо было,
то писатель – чудная профессия.

* * *

Для подвигов уже гожусь едва ли,
но в жизни я ещё ориентируюсь.
Когда меня в тюрьме мариновали,
не думал я, что так законсервируюсь.

* * *