Смуглый день (сборник)

Я не люблю казённую весну.
Я помню, как обритые стояли,
Когда встречали в роте старшину
И строились, – что клавиши роля.

Я помню горы, что стреляли в нас,

И построение роты, и закат
Кровавый, словно маршальский лампас,
Когда мы недосчитывались ребят.

Уже казённой осени песочек

Я сосчитал и так могу сказать:
Тот кто не жил под пулями в рассрочку,
Тому заочно и не умирать.

Всё позабудется, ведь годы словно дети…

Но знаю: там, где матери не спят,
Дверной цепочкой сыну мёртвому ответив,
Там нам, живым, дверей не отворят.

Возражение экскурсоводу

«…Этот минарет особенно красив на рассвете, в лучах восходящего солнца, когда муэдзин созывает верующих совершить утренний намаз. Обратите внимание, что своей архитектурой, особенно – обвившейся вокруг него винтовой лестницей, минарет удивительно напоминает строение пиральной молекулы ДНК!..»

Из выступления экскурсовода.

Я в бога начал верить много позже,
Тогда я верил только в РПК[6]

,И странно мне, что минарет возможно
Сравнить с основой жизни – ДНК.

Когда с гвоздя такого минарета

Уныло блеять заводился муэдзин,
Всю ненависть к красе чужих рассветов
Я заряжал прилежно в магазин.

Я столько видел ДНК – тебе не снилось! –

В ошметьях плоти, ранах и бинтах.
А сколько тех молекул возвратилось
В четырнадцати тысячах гробах?!

Стихотворения из цикла «Альковы»

Мама

…Когда же я понял, что любовь к своим детям –
не инстинкт, надиктованный свыше,
не страх одиночества, не догмат продолжения себя,
а желанный и тяжкий пожизненный труд?
Не тогда ли, когда сорванцом семилетним
убегал я на озеро с удочкой утром,
а вечером мама стирала мою одежду?
Склоняясь над тазом с отбитой эмалью, она
сокрушалась,
жалуясь мыльной воде, что штанов и рубашек
не напасешься на этого непоседливого мальчишку.
А я перед сном забавлялся игрою фантазий,
дивился бамбуковой гибкости
маминого позвоночника,
сравнивая его с удилищем, выгнувшимся
над пенными волнами
под тяжестью сказочной рыбы, которую мама
тянет из таза –
той самой, что непременно исполнит три
моих сокровенных желания.
Сейчас, когда приезжаю навестить
постаревшую маму
и привычно отмахиваюсь от расспросов
о делах и здоровье,
я замечаю, что время гнёт её все ниже к земле,
и она не может уже распрямить
прежде крепкую спину.
Будто моя старая терпеливая мать и по сей день
удочкой натруженного позвоночника
силится изловить, покорить ту чудесную рыбу,
чтобы сын, её единственный мальчик,
наконец-то был счастлив…

Друзьям