Смута. Ее герои, участники, жертвы

Очень скоро царь Борис нашел для дочери нового жениха. Им стал младший брат датского короля Христиана IV Иоганн. Он был много моложе Густава (родился в 1583 году) и представлялся более покладистым человеком: достаточно быстро согласился на переезд в Россию и перемену веры. Возможно, ему даже показали портрет Ксении, выполненный каким-нибудь заезжим живописцем, чтобы принц не затягивал с поездкой в Москву. В августе 1602 года датский корабль с Иоганном вошел в устье реки Наровы. Там, в Иван-городе, он был встречен русской делегацией во главе с боярином М. Г. Салтыковым. Не зная русских обычаев, вежливый принц снял шляпу и раскланялся со встречающими. Этим он поверг их в шок, поскольку русские бояре считали себя недостойным такой чести и милости. Салтыкову было велено со всеми подробностями описать внешность жениха и переслать это описание в Москву. Ведь Ксении и ее родителям не терпелось узнать, как он выглядит. Обстоятельный Михаил Глебович написал так: «Платьице на нем атлас алый, делано с канителью по-немецки, чулочки — шелк ал, башмачки — сафьян синь. Шляпка — пуховая, на ней кружевца, отделана золотом и серебром с канителью». Уменьшительные суффиксы, употребленные боярином, дают право предположить, что наряд датчанина был изящен и красив, правда, несколько ярковат. Далее Салтыков написал, что в Новгороде у Юрьева монастыря принц устроил охоту на утят — стрелял по ним из самопала и очень веселился, затем он обедал под игру музыкантов. Царские подарки принял с почтением и отказался отправить их брату, как советовали ему члены свиты. Судя по всему, они ему очень понравились.

Когда москвичи узнали, что к городу приближается большая свита датского принца, то сразу высыпали на улицу встречать его. Ксении также было любопытно взглянуть на жениха, но отец позволил лишь тайком наблюдать из небольшой башенки на Кремлевской стене за тем, как тот въезжает на свое подворье у Красной площади. Зрелище действительно было удивительным. Ведь по приказу царя все иностранцы, состоящие на русской службе, надели свои национальные одежды и вместе с разряженными в пух и прах русскими боярами выехали встречать гостей. Иоганн был одет в черное бархатное платье с таким же плащом, обшитым жемчугом и золотыми нитями. Под ним была прекрасная лошадь в сбруе, украшенной золотом и драгоценными камнями (подарок царя Бориса). Вокруг него ехали 30 алебардщиков в белых атласных кафтанах и красных бархатных штанах. За ними — вся остальная многочисленная свита. Гостей специально направили по пути, проходящему рядом с потайной башенкой, где спрятались не только Ксения, но и ее отец и брат. Они были не менее любопытными, чем царевна, зная что увидеть гостя, по дворцовому этикету, смогут только во время официального приема через несколько дней.

Иоганна со всеми его придворными и слугами разместили в большом доме рядом с Кремлем. Поскольку для всех не хватило отдельных комнат, то во дворе построили ряд бревенчатых зданий и освободили два монастырских подворья. Для нужд гостей были выделены: дровосек, истопник, конюх, водовоз, стража, множество лошадей. Каждый день гостю доставляли на 100 золотых блюдах еду с царской кухни. Обед проходил в присутствии приставов. Во время еды принц неоднократно произносил тосты за здоровье царя и его домочадцев и осушал чаши с вином (бочки с крепкими напитками он привез с собой). Вскоре приставы донесли, что датчанин нисколько не похож на грубого и заносчивого Густава. Он был весел, добр и искренне стремился поскорее изучить обычаи новой для себя страны. По приказу Бориса ему выделили учителя русского языка, принесли букварь и «Откровение святого Иоанна», по которым следовало обучаться.