Смутное время

Бегом преодолев сотни метров, я как пуля выскочил на открытое пространство и стал крутиться вокруг себя, и мне даже хотелось прищуриться от заливаемого зал света. Если кольцевые тоннели выглядели как бублики, лежащие один над другим, то это помещение было одним большим цилиндрическим пространством. Точно измерить его диаметр мне не удавалось, так как все электронные приборы Волка сходили с ума от зашкаливающих электромагнитных полей. Но визуально можно сказать, что диаметр достигал порядка пятисот метров, а высота — около ста. Чтобы свод не обрушился, его подпирали десятки металлических колонн. По периметру, почти во всю высоту, тянулась гигантская тороидальная конструкция, в центре которой я и стоял. Это было не чем иным, как термоядерным реактором, и спутать его с чем-то еще просто невозможно. Физика нашей Вселенной одинакова во всех ее уголках, и это порождает схожие инженерные решения. На Земле я видел подобные конструкции, но гораздо меньших размеров, а если учесть, что пришельцы достигли в сфере термоядерных технологий таких впечатляющих результатов, что даже используют термоядерные реакторы на кораблях, мощность этого реактора должна быть просто запредельной.

Большие электромагниты причудливой формы охватывали рабочую камеру по всей ее протяженности. Их задача — удерживать нить плазмы внутри тороидальной камеры, и они же создают такое мощное электромагнитное поле вокруг. Инженеры Земли обычно пытались запереть магнитное поле, чтобы оно не выходило наружу, но здесь этим никто не заморачивался. И, скорее всего, именно благодаря этому меня до сих пор не обнаружили. Взгляд зацепился за трубы большого диаметра, которые соединялись с каждым магнитом и поднимались вверх. Вполне вероятно, что это подвод хладагента. Я проследил за ними до потолка, где они собирались вместе и далее направлялись к центру, где уходили куда-то наверх по цилиндрической шахте диаметром около ста метров. Определить, на какой высоте заканчивается шахта, мне не удалось, я просто не смог разглядеть, где она заканчивается. А вот что делать дальше, я не сомневался.

Вернувшись обратно в тоннель, собрал в кучу все ручные гранаты и мины у себя и моего напарника, после чего присел и сказал:

— Лука, подойди.

Таракан, словно чувствуя, что я сейчас буду делать, как-то неохотно подковылял ко мне.

— Прости, Лука. Нет у меня подходящего взрывателя, и времени что-то выдумывать — тоже нет.

После этих слов принялся прикручивать все, что смог собрать на корпусе таракана. Естественно, он не возражал, и я торопился как мог, потому что чувствовал, что время уходит. Установил ручной взрыватель и перед тем, как отправить Луку на свою последнюю миссию, открыл интерфейс взаимодействия с тараканом и активировал скачивание данные о его мозговой структуре. Уверен, что тридцать секунд ожидания стоят того. Наконец процесс скачивания был завершен, и я отдал приказ на выдвижение. Сам же установил оптически ретранслятор и камеру у выхода и поспешил спуститься вниз.

Лука пошатываясь брел вперед, преисполненный решимостью. По крайней мере, мне хотелось так думать. Ему было тяжело, так как в условиях электромагнитного хаоса серводвигатели не работали и сейчас он тащил груз только на биологических мышцах. Спустя минуту он все же добрел до основания трубы одного из магнитов и остановился, ожидая команды.

— Ну, что, с Богом, — буркнул я и отдал приказ на подрыв.

Таракан потянулся к своей ноше, и наступила секундная пауза. Вспышка!!! На месте, где стоял Лука, образовался огненный шар, а через мгновение во все стороны хлынула какая-то жидкость. Для достижения таких мощных магнитных полей требуется сверхпроводимость, и наилучший способ ее достичь — это охладить проводник до температуры, близкой к температуре абсолютного нуля. Поэтому, лишившись охлаждения, электромагнит начал быстро греться и буквально через секунду раскалился докрасна. Вспышка!!! Часть обшивки рабочей камеры просто испарилось, и наружу выскочила плазменная петля. Она достигала сотни метров в длину и нескольких метров в поперечнике. Как живой организм, петля извивалась, разрушая все вокруг. Судя по светимости, она имела температуру несколько миллионов градусов, поэтому все, с чем она соприкоснулась, также испарилось, включая каменную породу. А затем все резко погасло и наступила кромешная тьма, но тут же кое-где в зале включилось аварийное освещение. Скорее всего, сработала защита и заглушила реактор, и только сейчас я осознал, что могло случиться, если бы этого не произошло. Но через мгновение мне уже пришла совсем другая мысль.

Я обернулся и посмотрел на второго Волка, на Добрыню, жмущегося к моей ноге, и на так называемый пушечный расчет, суетящийся около орудия. Отдельно возвышались десяток фигур, первое поколение моих боевых жуков, которые охраняли пушку. Они перебегали с места на место, останавливаясь на несколько секунд. А еще щеголяли в стальных нагрудниках, которые являлись не чем иным, как частью брони погибших роботов. Почему-то вспомнились испанские конкистадоры в их стальных кирасах.