Смысл масонства

Законом устанавливаются критерии разграничения праведного и неправедного; закон наставляет в том, как утверждать первое и карать, предотвращать и исправлять второе; в теории своей он рассматривает достойнейшие побуждения души человеческой и на практике применяет кардинальные добродетели людского сердца. Это наука, вселенская в своем применении и распространении, но приспособленная индивидуально для каждого человека, тем не менее, охватывая своим влиянием все общество в целом. Закон есть, или, по крайней мере, призван быть, венцом совершенства разума человеческого, конечным выражением опыта и мудрости, собранной со всей великой человеческой семьи и примененной к нуждам всего общества людей. В первую очередь, он основывается на исследовании всеобщей вселенской человеческой природы, и это изучение само по себе есть великая наука, но не только наука, но и особое нравственное учение. Закон должен быть нравственной основой всякой власти. Он прогрессирует, как прогрессирует весь род людской, следуя за человеком шаг в шаг. Улучшать и совершенствовать закон – поистине героическое предприятие.

Пропала страна, отдавшая власть в руки демагогов, – падение и распад ее есть отныне лишь вопрос времени. Где бы ни встретил ты их, где бы ни увидел такое, – со всею силою вступай с ними в бой! Ни в коем случае и никогда не соглашайся, тем более не помогай возвышению к государственной власти людей поверхностных, сеутных, тщеславных, мало знающих, резвых без меры, ловкачей или лжецов! Прежде, нежели решишься ты отдать свой голос за существо, голосующее за самого себя, за того, кто сам пишет приветственные листовки про себя и подкупает общественные журналы, чтобы они восхваляли его, отложи в сторону свое облачение Вольного Каменщика и навсегда покинь стены ложи! Стать сводником для великана – печальный удел, стать сводником для карлика – нетерпимое унижение. Государственный деятель должен быть достойным представителем не только своих избирателей, но и всего своего народа, и более того – всего человечества. Ежели свободный народ порождает людей, способных управлять и владеть материальным миром, неустрашимо и непреклонно странствовать в обителях духовных, но, тем не менее, руководится и управляется людьми, не способными управлять, странствовать, даже просто ходить – но лишь ползать и оскользаться во тьме невежества, – такой народ в действительности не более свободен, чем был бы, пребывая под жесточайшей в мире тиранией. Избранные правители свободного народа, по определению, должны быть стократ мудрее самых седых и мудрых служителей самого прозорливого монарха. И тем не менее, свободные государства столь часто управляются духовными пигмеями, старающимися напустить побольше тумана, чтобы в неверном преломлении солнечных лучей выглядеть в нем титанами.

Ежели найдешь таковых, всегда выбирай людей, способных вести народ за собой в час совершенного отчаяния и непроницаемой зимней ледяной тьмы; поражать разрядами природного электричества небесной молнии самые ленивые и недвижимые чувства человеческие; произносить зажигательные речи, способные сподвигнуть сердца народа к твердости и героизму; даровать веру и свет надежды в самый мрачный час испытаний, побудить даже самых низменных и приземленных из своих сограждан к самоотречению и самопожертвованию; а не только сообразно обстоятельствам и цели выдавать крикливые речи и заявления, подобно механическому органчику, или, что еще хуже, дергаться на управляемых незримыми руками нитках, подобно аляповатой ярмарочной марионетке, и оглашать суконным канцелярским слогом пустые и банальные речи, то там, то здесь расцвеченные дешевой мишурой острот.

Запомни, что государственная хитрость не есть и никогда не станет государственной мудростью. Не спутай хитрость и подлость с истинным государственным величием. Дела поистине великого и свободного народа всегда вершатся при ярком свете дня. Никогда в свободной стране не собираются тайные советы при закрытых дверях и народу не рассылаются приказы, отданные с незримого и недосягаемого престола. Двурушничество неприемлемо в республике, оно не может жить в сердце ее государственных деятелей.