Снег

Внезапно Ка понял, что Кадифе получает удовольствие оттого, что находится здесь вместе с ним. Ему и самому было приятно после долгих лет одиночества быть в одной комнате с красивой девушкой, но для Кадифе эта встреча была не «легким развлечением», а чем-то более глубоким и разрушительным, он видел это по ее лицу.

– Не бойтесь, потому что за вами не было другого полицейского, кроме того бедолаги с сумкой апельсинов. Это говорит о том, что власти вас не боятся, а хотят только немного попугать. А кто был у меня за спиной?

– Я забыл посмотреть вам вслед, – сконфуженно сказал Ка.

– Как это? – Кадифе внезапно бросила на него саркастический взгляд. – Вы влюблены, ужасно влюблены! – сказала она. И сразу же взяла себя в руки. – Извините, мы все очень боимся, – проговорила она, и лицо ее опять просветлело. – Сделайте счастливой мою сестру, она очень хороший человек.

– По-вашему, она меня любит? – спросил Ка почти шепотом.

– Любит, должна любить; вы очень милый человек, – сказала Кадифе.

Увидев, что Ка вздрогнул от этих слов, она сказала:

– Ведь вы по гороскопу Близнецы. – Она стала вслух рассуждать о том, почему мужчина-Близнецы и женщина-Дева должны подходить друг другу: – В Близнецах, наряду с двойственностью личности, есть своеобразная легкость и поверхностность, а женщина-Дева, которая все воспринимает всерьез, может быть и счастлива с таким мужчиной, и питать к нему отвращение. Вы оба заслуживаете счастливой любви, – добавила она утешительным тоном.

– Сложилось ли у вас впечатление из разговоров с вашей сестрой, что она сможет поехать со мной в Германию?

– Она считает вас очень привлекательным, – сказала Кадифе. – Но она не может вам полностью доверять. Для этого нужно время. Потому что такие нетерпеливые, как вы, думают не о том, чтобы полюбить женщину, а о том, чтобы заполучить ее.

– Она так вам сказала? – спросил Ка и удивленно поднял брови. – В этом городе у нас нет времени.

Кадифе бросила взгляд на часы:

– Прежде я хочу поблагодарить вас за то, что вы пришли сюда. Я позвала вас из-за очень важного дела. Есть обращение, которое Ладживерт отдаст вам.

– На этот раз они сразу найдут его, проследив за мной, – сказал Ка. – И всех нас будут пытать. В тот дом, где мы были, нагрянула полиция. Они все прослушивали.

– Ладживерт знал, что его прослушивают, – сказала Кадифе. – До этого переворота у него было философское послание, предназначенное вам и через вас – Западу. Оно предупреждало: не суйте нос в наши самоубийства. А сейчас все изменилось. Поэтому он хочет отменить прежнее заявление. Но еще важнее вот что: есть совершенно новое обращение.

Кадифе настаивала, Ка долго сомневался.

– В этом городе невозможно пройти незамеченным из одного места в другое, – сказал он наконец.

– Есть одна телега. Каждый день она подъезжает к кухонной двери во дворе, чтобы оставить воду в бутылках, уголь, баллоны «Айгаза». В ней развозят все это и по другим местам и, чтобы спрятать все, что в повозке, от снега, сверху набрасывают брезент. Возничему можно доверять.

– И я, как вор, должен спрятаться под брезентом?

– Я много раз пряталась, – сказала Кадифе. – Очень приятно проехать по городу, никем не замеченной. Если вы пойдете на эту встречу, я охотно помогу вам с Ипек. Потому что я хочу, чтобы она вышла за вас замуж.

– Почему?

– Каждая сестра хочет, чтобы ее сестра была счастлива.

Но Ка совершенно не поверил этим словам – не только потому, что всю жизнь видел, как искренне ненавидят друг друга и как неохотно друг другу помогают турецкие братья и сестры, а потому, что в каждом движении Кадифе видел фальшь (она подалась вперед, при этом ее левая бровь незаметно для нее поднялась, рот приоткрылся, как у невинного ребенка, который сейчас расплачется, – это она переняла из плохих турецких фильмов). Но когда Кадифе, взглянув на часы, сказала, что телега приедет через семнадцать минут, и поклялась, что, если он сейчас даст слово поехать вместе с ней к Ладживерту, она все ему расскажет, Ка тут же ответил:

– Даю слово, еду. Но прежде всего скажите, почему вы мне так доверяете?

– Вы простой и скромный, как дервиш, – так Ладживерт вас называет. Он верит, что Аллах создал вас безгрешным с рождения до самой смерти.

– Ладно, – сказал Ка торопливо. – А Ипек знает об этом?

– Откуда ей знать? Это слова Ладживерта.

– Расскажите мне, пожалуйста, все, что обо мне думает Ипек.

– Вообще-то, я уже рассказала обо всем, о чем мы с ней разговаривали, – сказала Кадифе. Увидев, что Ка разочарован, она немного подумала или сделала вид, что подумала, – Ка не мог разобрать этого от волнения – и сказала: – Она находит вас занятным. Вы приехали из Европы, можете многое рассказать!

– Что мне сделать, чтобы убедить ее?