Снег и Сера

— В книге какой-нибудь прочитала? — спросил он и сразу услышал выдох через нос позади себя. — Давая, лучше вместе ляжем сюда, а потом намылим друг друга.

Маг молчала, затем прошла мимо него от бедра, продолжая дуться, залезла в ванну и легла на него так, чтоб он обнимал её сзади. Заполучив в объятия Ашаю, Ганс обнял её осторожно и вдохнул аромат волос. Сквозь мази и мыло робко пробивался её собственный запах. Тот, который невозможно спутать с каким-то другим. Он аккуратно поцеловал её в ухо и шею.

— Я правда хотела тебя помыть, — пробурчала она.

— Не трать на это время, — тихо сказал Ганс ей на ухо.

Ашая молчала.

— Как идёт тренировка в ордене? — попытался разговорить её он.

— Они бестолочи… — вздохнула маг. — Как ты, только хуже.

Барон почувствовал, что в голосе появились игривые нотки.

— Почему?

— Не знают ничего и знать не хотят, — ответила она. — Выучили пару фокусов и кичатся ими. Думают, это позволит им безбедно жить во дворце всю жизнь.

— А это не так?

— Так, — после некоторой паузы согласилась Ашая. — Реальная сила только магистры. Остальных те держали только для видимости, и чтобы было кого оттенять.

— Ну сделай так, чтобы они тоже стали реальной силой, — посоветовал он. — Иногда их можно посылать служить в земли. Заставлять их показывать свой прогресс. Если кто ничего не делал год — можно его выгнать и взять того, кто посмышленее и готов учиться.

— Это не поможет, — ответила маг. — Нам нужна военная сила сейчас.

— Ну, я это говорил про потом, когда вы князей разгоните, — поправился Барон.

— Вы или всё же мы? — Ашая легко развернулась в ванной. Её голые ступни, не помещаясь в воде, торчали с другого края. Сначала он посмотрел на кончики волос, что свободно плавали в горячей воде, затем перевёл взгляд на милые рожки, полученные от того, что маг слишком часто обращалась к тем силам, что содрогают землю, и, наконец, глянул в её испытующие карие глаза. Внутри что-то ёкнуло, и он понял, что попал. Ещё днём он думал, что необходимо уходить, но теперь… Ему стало почему-то стыдно за свои мысли.

— Мы, — произнёс наконец он, а его внутреннее благоразумие схватилось за голову, издав в глубине души протяжный стон, который заглушил поцелуй Ашаи, требовательный, долгий, сладкий.

После этого, она тонкими пальцами нежно намылила его голову, елозя по нему, но не давая зайти внутрь. На вопрос почему, она ответила, что вода с мылом и солью, не самая приятная вещь, что может оказаться внутри. Затем они оба вышли, и маг вытерла его, перестелила футон заранее принесённым бельём, и они оба залезли под одеяло, согревая друг друга и страстно целуя.

Ашая оказалась сверху и стала водить бёдрами, подтягивая Барона. Он испытывал блаженство, а она страстно, впилась своими ногтями ему в грудь, ускоряясь всё быстрее и быстрее. Ганс схватил её за ягодицы, так что кончики пальцев побелели, и стал водить ею вверх-вниз, а она припала на него маленькой грудью и стала страстно целовать.

Он почувствовал, что страсть достигла апогея, и хотел было сбросить её с себя, но она не позволила себя скинуть, вцепившись в него руками и ногами. Не в силах больше сопротивляться, Барон выпустил в неё всё, что у него было.

— Что ты сделала? — с тихим ужасом проговорил он.

Лежащая на нём Ашая захихикала.

— Доктор сказал, что теперь мне так можно, — ответила она.

— Так и сказал?

— Ну не так… но это не важно. Ничего не произойдёт. А мне давно было интересно, как это, когда так.

Ганс лежал в лёгком ступоре.

— Там около дверей столик с едой, — развеяла неловкое молчание Ашая. — Сейчас поедим и продолжим.

Во тьме коридора стояла Катерина. Шёпот разбудил её посреди ночи и привёл сюда. Чужеземец развлекался, и, хотя по шёпоту и отдельным теням, просвечивающимся сквозь лёгкую дверь из плотной бумаги, нельзя было понять с кем именно. Сомнений у княгини не возникало. Почему-то именно сейчас её посетили картины смерти братьев от рук этой распутницы и этого чужестранца. Её кровь вскипела, но шёпот тьмы подсказал ей, что сейчас ещё не время. Она принесла его из той тёмной расщелины, и нарушила главную заповедь своего чародейства: чувствуя, что это нечто чуждое, Катерина всё же не убивала это в себе, не отбрасывала, а позволяла укореняться, доставлять ей какое-то извращённое удовольствие.

Княжна крадучись медленно пошла прочь от спальни Ганса. В её голове еще не созрел план месте, но она знала, что голос ей обязательно поведает его.

Глава 70. Ночной грабёж

Непроглядная тьма опустилась на имение, окружённое виноградниками. С вечера небо затянуло тучами и ночь оказалась безлунной, поэтому небольшой отряд воинов остался незамеченным на подходе к дому. Это были головорезы князя Хурула, которых тот самолично отрядил для грабежа и разбоя в имениях других князей. Перед вылазками воинам давали разъяснения на какие дома они могут нападать, а на какие — нет. Хурул делил представителей своего сословия на достойных и жалких выскочек, и князя Ловэта он ровней не считал.