Снег и Сера

Тьма опустилась на ущелье, когда группа, состоящая из Абдигааша, Ганса, Ловэта, Кольгримы, Ашаи и множества собранных конников, что преследовали врага, приблизились к лагерю, разбитому у подножия гор.

Маг сидела на лошади Барона и, если бы он не удерживал её, то наверняка обессиленная соскользнула бы вниз. Ставка Повелительницы праздновала: слышалась музыка, смех, звенела посуда, горели костры. Но посты были выставлены и навстречу возвращающимся уже скакал всадник с фонарём на перевес.

— Кто? — крикнул наездник.

— Князь Ловэт, — последовал ответ.

— Не знаю таких, — воин поднял фонарь повыше, осматривая выходящих из тьмы.

— Тогда может ты помнишь сестру Повелительницы? — вмешался Барон, а Ашая на его лошади метнула сердитый взгляд на стражника.

— Или того, кто учил тебя сражаться? — добавил выходящий к свету Абдигааш.

В наступившей тишине наездник кивнул.

— Повелительница ждёт вас, — он кинул недоверчивый взгляд на Ловэта.

— Он пойдёт с нами, — твердо ответил Ганс.

Внутри шатра Повелительницы горели жаровни. Всю ночь она принимала подношения и поздравления от князей, связанные со счастливым разрешением мятежа. Но ей самой было не до праздника и бокал на подносе остался едва пригубленным. Отсутствие новостей об Ашае вызывало сильное беспокойство. С утра она собиралась послать людей на поиски.

Пола шатра распахнулась, и внутрь вошли Абдигааш, Кольгрима, Ловэт и Ганс, нёсший на руках Ашаю. Георж сразу кинулся к дочери.

— Княжна вывихнула руку, когда упала с лошади, — предвосхитил все вопросы Барон. — Но в остальном она просто измотана.

Отец принял дочь и ушёл искать лекаря.

— Желаю тебя здравствовать, о Повелительница, — припал на одно колено Ловэт.

Асатесса внимательно осмотрела вошедшего и лишь потом позволила себе улыбнуться.

— Князь Ловэт, — приторно произнесла она. — Мы наслышаны о ваших подвигах и ваша преданность не вызывает сомнение даже по эту сторону Драконьего перевала.

— Я рад это слышать, моя Повелительница, — ответил тот.

— Многие из высокородных мятежников были схвачены. Вам даже удалось пленить предводителя мятежников, однако, главный зачинщик смог от нас уйти.

— Паратуз давно покинул армию. Обоз с золотом отстал от армии ещё перед перевалом, и никто не видел их после этого. Однако я распорядился чтобы мои… помощники нашли князя с золотом и привели его к вам.

— Ваши слова внушают мне надежду, нам понадобиться золото, чтобы наградить выживших, — Асатесса на мгновение задумалась. — И конечно, чтобы достойно проводить тех, кто как герой погиб, защищая горы.

Её взгляд изобразил соболезнование, встретившись со взглядом Ловэта, и тот низко поклонился ей.

Глава 79. Утро после битвы

Когда утро стало заниматься над горами, Олетта начищала свой меч. Она не праздновала со всеми, предпочтя одиночество и ранний подъём. Предстоящее путешествие занимало все её мысли. И воительница задавалась вопросом: «А не сесть ли на коня и не поскакать на запад прямо сейчас, пока события снова не стали усложняться?».

К счастью, а может и к разочарованию, ей не пришлось использовать свою огненную ипостась в битве, что осталась позади. Всё, что от неё потребовалось: последовать в последний натиск с Асатессой и честно, без энтузиазма, выполнять свою часть договора, которая заключалась в тычках мечом слишком близко подобравшихся к повелителю врагов. Хотя таких нашлось всего два — чудом не зарубленные воины, из последних сил пытавшиеся стать героями. Каким-то непостижимым образом Олетте даже становилось жаль их. Никто из прорывавшихся мятежников не обладал доспехами дворянина, а значит это были простые крестьяне. Возможно, единственным шансом не умереть в нищете для них являлось непременное совершение подвига.

В части лагеря, которая выходила к перевалу, кто-то закричал и к горам потянулись те из воинов, которые ещё не успели пойти спать и захотели побыть в столь ранний час зеваками.

Олетта оказалась в числе вышедших навстречу повозкам, спускавшимся вниз с перевала. Первую лошадь вел огромный воин, по какой-то причине обладавший гораздо более тёмной, чем у всех остальных чинис, кожей, и огромной… грудью. Да, кажется женщина, просто огромная женщина. Чуть поодаль шла чинис в свободном платье с двумя заткнутыми за пояс мечами. Её кожа выглядела гораздо светлее, чем у остальных жителей гор, хотя и имела соответствующий оттенок, позволяя предположить, что хотя бы один из её родителей являлся чистокровным обитателем здешних мест. Венчали процессию воины, одетые явно в трофейные доспехи: новехонькие кирасы сочетались с весьма пострадавшими в боях наручами и шлемами.

Четыре повозки вело в общей сложности двадцать четыре ломовых лошади. От взгляда воительницы не ушло и то, что оси на повозках были либо окованные металлом, либо вообще цельнометаллические, как и колёса. Что говорило о крайней тяжести груза. Верх телег укрывался тканью. На первой из них валялся побитый чинис, связанный таким образом, чтобы ему не было возможности даже ползти.

— Дары Повелительнице! — выкрикнула идущая впереди чинис своим низким зычным голосом.