Снег и туман

Многие годы спустя временами, случалось, он видел во снах эти события: того себя, только-только ставшего апостолом Инь Чэня, только встретившего Ляньцюань и пока еще не нашедшего общего языка с Юхуа. Он был лишь на первом стежке длинной нити своей судьбы. И еще дивился тому, что над головой его висят безграничные морские воды, ведь даже их тайна для него тогда была непостижимой. Он совсем не представлял, что то было всего лишь каплей в море секретов Усыпальницы Духов, а настоящая бросающая в дрожь тайна – та, при мысли о которой Ци Лина каждый раз охватывал холод и страх, – была самым настоящим неотвратимым злом, которое хватало, впивалось, душило вырывающиеся из его горла вопли и крики. Лишь годы спустя после этих событий Ци Лин увидел некогда сокрытое зло: черные скалы Усыпальницы духов кишели тысячами мертвецов, словно кристаллы черного сахара – толпами муравьев. Их лица были пусты, только во взглядах горел огонь гневной злобы, и все они кричали, нет, проклинали криками одно и то же имя. Его владелец, облаченный в черную, цвета леденящей ночи, одежду, имел мягкие гладкие серебристые волосы до плеч и невероятно прекрасное лицо, сравнения которому не было во всем мире. Внешность его находилась на границе двух миров, объединяя мужественную и женственную красоту. В конце сна тот ласковый правитель поворачивался и смотрел на него, а рядом с ним парил в воздухе тонкий платиновый меч длиной с человека. Меч плавно и легко кружил вокруг него в воздухе, словно обладающее разумом живое существо, и лезвие его тихо гудело, взывая сладкой песней возлюбленного.

* * *

Огромный белоснежный орел вблизи напоминал слепленный из перьев парящий остров, который бесшумно скользил по просторному каньону. Однако даже он на фоне невероятных размеров темного пространства казался всего лишь маленькой летящей меж скал снежинкой.

Их троица тихо двигалась на север каньона, и Ци Лин посильнее закутался в свой плащ, сопротивляясь крепчающему холоду.

Размашистые крылья Сумракокрыла и Снежного Клыка живо рассекали воздух. От их белых перьев по пустому каньону вперед тянулись полоски света, словно хвосты двух метеоров, бороздящих космический туман.

Золотистая духовная сила вела их в сторону конца Усыпальницы Духов, пробуждая под слоем облаков спящий глубоким сном кошмар.

Ци Лин и Юхуа с соком плода Сисыя в глазах вглядывались в скопления духовного орудия вдоль пути, внимательно оценивая количество золотой дымки в них и малейшие отличия в движении силы. Некоторые из орудий окружала лишь тонкая паутинка из золотой дымки, а у других, наоборот, из мест, где они выходили из камня, буквально хлестали потоки энергии, стекающие со скал золотистыми водопадами.

Глаза парня разбегались.

Седьмой апостол еще не совсем понимал, как выбрать, несмотря на то, что Гуйшань Ляньцюань только что очень подробно объяснила ему, как по движению дымки внутри определять свойства и силу орудия и как понять, подходит ли оно ему вообще, способно ли восполнить то, чего ему недостает в бою. Однако юноша мало что понял из объяснений девушки.

Он взглянул на сидящую позади Юхуа – лицо ее было очень сосредоточенным, лишенным прежнего своевольного выражения наглой девушки, и невольно испытал за свое незнание стыд. Поэтому, собравшись с мыслями, он вновь приступил к изучению орудий.