Читаем Снег в августе полностью

Снег в августе

– Так оно и было, – сказал рабби Хирш перед долгой паузой. – Давным-давно.

Майкл прокашлялся.

– А Двореле? – спросил он. – Что стало с Двореле?

Рабби Хирш улыбнулся.

– Появляется симпатичный юноша, – сказал он. – Тоже сирота. Он влюбляется в Двореле и женится на ней, и девять прекрасных деток они родят вместе.

Майкл Делвин сделал глубокий вдох и резко выдохнул, понимая, что история на этом исчерпана. У большинства историй и фильмов был счастливый конец, и эта закончилась так же.

Вот только рабби нервозно поглядывал на дверь, ведущую в церковь.

12

Майкл бежал сквозь зимнюю темноту по Келли-стрит. Голова его полнилась Прагой, Големом и шпилями далеких соборов. Люди пробирались в тумане. Крысы шмыгали в тоннелях. Камни превращались в розы. Любовь вызывала ярость. Он задумался о том, кто может в этот самый момент бродить по улицам Праги, кто находится в Староновой синагоге и целы ли останки Голема в маленьком древнем гробике. И о том, какими могут оказаться магические слова каббалы, а заодно и тайное имя Бога.

Он дошел до темного переулка, что за кинотеатром «Венера», и внезапно почувствовал удар в спину, затем его схватили, развернули и припечатали к стене.

В дюйме от своего лица он разглядел Фрэнки Маккарти. Тот был так близко, что Майкл услышал кислый запах пива.

– Привет, мистер алтарный служка, – сказал Фрэнки. – Как поживаешь, юный жидолюб?

Майкл взрогнул и промолчал.

– Ты же давно уже с этим бородатым, не так ли? И чем вы с ним занимаетесь?

– Я помогаю ему учить английский, – пролепетал Майкл.

– Ах, ты у нас теперь учитель? Я тут, значит, чуть жопу не отморозил, дожидаясь тебя, а ты в долбаные учителя подался?

Фрэнки зажег сигарету, оскалившись в свете спички. Затем отошел в сторону, внезапно развернулся и влепил мальчику увесистую оплеуху. В ушах Майкла зазвенело. Лицо стало гореть.

– Ты ведь не будешь учить этого жида тому, чего ему знать не положено, а, мальчонка? В смысле, ты же не будешь ему рассказывать, что произошло с мистером Джи, а?

– Нет.

– Но я слыхал, к тебе домой кое-кто наведывался, – сказал Фрэнки. – Говорят, мусора приходили тебя повидать и зависли надолго. Ты ведь ничего им не рассказал, учитель?

– Нет.

– А почему я должен тебе верить, учило? Откуда я знаю, может, ты им настучал?

– Копы явились ко мне домой. Мама их выгнала. Я ничего им не сказал.

Внезапно Фрэнки выставил руку с каким-то предметом в кулаке, нажал на кнопку, и из руки со щелчком выскочило четырехдюймовое лезвие ножа.

– Вот и правильно, мальчонка. Лучше ты ничего никому говорить не будешь. И этому жиду из соседнего квартала. И попу своему. И мамаше. И уж точно – долбаным копам. Понял? Если со мной вдруг что-нибудь произойдет, я ведь отомщу. Вот как поступает Фрэнки Маккарти. Фрэнки Маккарти всегда отомстит. Я знаю, где ты живешь. И каждый из «соколов» знает. И где твоя мамаша работает.

Только не впутывай ее, урод, подумал Майкл, но промолчал. Фрэнки безрадостно лыбился. Затем он закрыл нож.

– Запомни это, учило, – сказал он. – Запомни, что будет, если вдруг кого не тому научишь.

Он бросил окурок на мостовую, повернулся и медленно пошел к углу. Майкл дотянулся до стены и оперся на нее. Сердце бешено колотилось. Он видел, как Фрэнки Маккарти пересек Эллисон-авеню и прошел через запотевшую стеклянную дверь внутрь бильярдной «Звезда».

– Ты скотина, – громко сказал Майкл, собрав в кучу все слова, что он слышал на улице, но почти никогда не говорил. – Долбаный засранец. Мудила.

И всю дорогу домой он сожалел, что не может призвать на помощь Голема.