Снега моей души

Самым главным, в таком сложном деле, как ожидание, было умение отключить обыденные мысли, а особенно – чувства. Чувства оценки мгновенного состояния, то есть данного места в данное время, которые ежемоментно присутствуют в сознании. Сергей долго не мог понять, как это делают, например, чукчи. Сидят этаким болваном полдня, молчат, полузакрыв глаза и хоть бы что! А он, умный такой, всё знающий, очень современный человек – и не может! Но Сергей продолжал искать ключ к решению задачи. И всё оказалось очень просто: потому и не получается, что умный и всё знающий… И чтобы научиться долго ждать – надо научиться отрешаться от тревог, волнений и повседневных забот, «уходить в пещеры, к предкам», туда, где полностью отсутствуют тревоги, а чувства чисты и примитивны.

Это был трудный поиск, но когда Сергей, после множества неудачных попыток, понял, что делать с этим ворохом мыслей в голове и как себя вести – у него, как говорится, «покатило». К нему пришло это умение – умение ждать.

Первым, кто это заметил, была его жена. Обычно, когда Сергей возил её по магазинам, бегать по отделам ей приходилось быстро, почти в спринтерском темпе, потому что водитель, то есть Сергей, всегда нервничал, ожидая её на улице, а потом часами ворчал, проклиная свою извозчицкую долю.

Но однажды, после очередного покупательского забега, она увидела, что муж даже не поменял позы, сидя в авто и ожидая её возвращения, как сказал бы раньше, битых два часа…

…Осторожное время еле плелось, но всегда и всему приходит конец. Солнце постепенно сменило гнев на милость – не так пекло, тени от лиственниц удлинились, в их жиденьких кронах обосновался ветерок: тоненько засвистел, теребя прутики веток, а от ручья потянуло прохладой – наступал вечер.

Сергей приоткрыл глаза и посмотрел на воду. Мутность потока исчезла, четко прорисовалось дно ручья. Сон упорхнул, как вспугнутая птица. Удовлетворённо хмыкнув, он отполз от края каньона и перевернулся на спину. Полежал так немного, шевеля тазом, поджимая колени к груди, и чувствуя, как по затёкшим кистям рук побежали покалывающие мурашки – не шутка проторчать без движения битых три часа.

Теперь самым главным для Сергея было найти место, откуда шёл неизвестный.

Карту смотреть не было никакой необходимости, так как он помнил, что и как на ней было изображено.

«Не мог он далеко подняться по руслу – оно заперто отвесной скалой, с которой ручей падает водопадом. Небольшой, правда, водопадик – метров двадцать, судя по горизонталям, но его облазить… э-э-э, себе дороже будет. Значит полигон его там, прямо под водопадом или чуть ниже», – размышляя, Сергей уже надевал рюкзак.

Но спускаться в каньон он решил не здесь, а чуть выше по ручью – метров пятьсот надо будет пройти до спуска. Чтобы осуществить этот план ему пришлось изрядно потрудиться, ведь теперь дороги не было – стланик встал плотной стеной, а под ногами вместо дороги были сплошные камни, невидимые сквозь заросли и покрытые скользким мхом. Одно радовало – упасть в стланике было невозможно, так как его ветви, толстые и гибкие, пружинили и отбрасывали падающего в начальное положение.

Сергей двигался среди ветвей и камней так же тихо и осторожно, как и по дороге. И это заняло уйму времени – почти два часа движения сквозь зелёные объятия, с постоянным риском переломать ноги в камнях.

Вот впереди появился холмик, вершинка которого была свободна от зарослей, и Сергей направился прямо к ней, надеясь просмотреть оттуда дальнейший свой путь и немного отдохнуть.

Между тем, солнце всё ближе склонялось к верхней кромке тайги. Ветер начал свой вечерний вояж – вверх по каньону. Его дуновения зашевелили стланик, который запел свою вечернюю песню, где музыкой был шорох и шелест хвои, а текстом – поскрипывание ветвей.

Шаг за шагом приближали холмик, и Сергей всё явственнее видел, что прямо за его вершинкой вырастала серая, вертикально стоящая огромность скалы. Ещё усилие – и открылся вид на водопад. Вот это красота! Здесь каньон имел пологие стены, по которым можно было безопасно спуститься к водопаду. Почти безопасно…

Несколько движений, и он будет на месте!

Но Сергей не торопился. Вид водопада очаровал его. Он понял, что ошибся в своих оценках относительно высоты этого чуда. Ручей падал отвесно не водотоком, по жёлобу, а с отрывом от стены – настолько велика была его мощь, и уже потом, пролетев серебристой дугой по воздуху метров сорок, взрывался огромным фонтаном, ударяясь о красно-черные плиты подножья скалы. Всё подножье скалы было покрыто сверкающими потоками умирающей струи, которые пузырились, и вздувались, накатываясь друг на друга. Берега ручья ниже водопада были сплошь покрыты грязно-серой бородой пены, которая мелко-мелко тряслась от грохота и шипения потока. Сама щель, в которую падал поток, была наполнена водяной пылью и на всю свою ширину пронизана многоцветной радугой! Ну, разве не сказка?

Очарованный увиденным, Сергей сделал несколько снимков водопада, впервые жалея, что ему не с кем поделиться полученными впечатлениями.