Читаем Снежен крах полностью

Лицето на Хиро бе замръзнало в предпазливо, смаяно изражение, което Хуанита по-нататък използва пространно в работата си. Защото докато разговаряше с него, наблюдаваше лицето му и анализираше начина, по който малките мускулчета на челото му вдигат веждите и променят формата на очите му.

— Майка ми понятие си нямаше. С гаджето ми беше още по-зле — всъщност го зарязах на мига, защото това ме накара да осъзная колко ми е чужд, както и много други представители на вашата порода. — Говореше за мъжете.

— Както и да е, баба ми дойде на гости — продължи тя и погледна през рамо към картината. — Избягвах я, докато не седнахме да вечеряме. И тогава тя схвана цялата ситуация за някакви си десетина минути само като наблюдаваше лицето ми над масата. Не казах повече от десетина думи — „Подай ми тортилите“. Не зная как лицето ми е предало тази информация или що за вътрешна електрическа мрежа в ума на баба ми я е направило способна на такъв чутовен подвиг. Да кондензира факт от изпаренията на нюансите.

Да кондензира факт от изпаренията на нюансите. Хиро никога не можа да забрави как тя изговори тези думи и обзелото го чувство, когато за първи път осъзна колко умна е Хуанита.

Тя продължи:

— Всъщност, оцених всичко това по достойнство чак след десетина години, докато завършвах колежа и се опитвах да разработя потребителски интерфейс, който да предава скоростно голям обем от данни за една от онези субсидии за детеубийци — тя наричаше така всичко, свързано с Министерството на отбраната. — Измислях какви ли не сложнотии, като например опити да се имплантират електродите директно в мозъка. После се сетих за баба ми и, Бога ми, осъзнах, че човешкият ум може да поеме и обработи невероятно количество информация, стига тя да е в нужния формат. С точния интерфейс. Ако й сложиш нужното лице. Искаш ли кафе?

Тогава му хрумна тревожна мисъл: какъв ли е бил той в колежа? Пълен тъпанар ли е бил? Дали не е оставил лошо впечатление у Хуанита?

Друг младеж би се тревожил мълчешком, но Хиро не беше от тези, дето му мислят прекалено много. Затова я покани на вечеря и след като пийнаха по едно-две (тя пиеше сода), й постави въпроса:

— Мислиш ли ме за тъпанар?

Тя се разсмя. Той се усмихна, убеден, че подхвърлил хубаво, умилително, пердразполагащо към флирт лафче.

Чак след около година-две разбра, че всъщност този въпрос е бил крайъгълния камък на връзката им. Дали Хуанита мисли Хиро за тъпанар? Винаги бе имал основания да мисли, че отговорът е „да“, но девет пъти от десет тя настояваше, че е „не“. От това се пораждаха страхотни спорове и страхотен секс, драматични спречквания и страстни помирения, но в края на краищата тези бурни страсти им дойдоха много — работата ги изтощаваше — и двамата се отдръпнаха един от друг. Той се чувстваше емоционално изхабен от гадаенето какво ли мисли тя наистина за него и объркан от факта, че нейното мнение го засяга толкова дълбоко. А тя май започваше да мисли, че щом Хиро е така искрено убеден, че е недостоен за нея, сигурно знае нещо, което тя не знае.

Хиро би отдал всичко на класовата разлика, само дето родителите й живееха в Мексикали в къща с пръстен под, макар баща й да вадеше повече пари от мнозина професори в колежа. Ала класовата идея продължаваше да владее ума му — то е свързано с това да си знаеш мястото в мрежата от обществени отношения. Хуанита и техните си знаеха мястото с убеденост, граничеща със слабоумие. Хиро никога не бе знаел своето. Баща му беше старши сержант, а майка му — корейка, чийто род бе блъскал робски в мините в Нипон. Хиро не знаеше черен ли е, жълт ли е или просто военен, богат ли е, беден ли е, образован или невежа, талантлив или просто късметлия. Дори не можеше да нарече някоя част от страната свой дом, докато не се премести в Калифорния — което е горе-долу същото като да кажеш, че живееш в Северното полукълбо. В края на краищата вероятно тъкмо общата му неориентираност ги раздели.

След раздялата Хиро смени дълга поредица от предимно тъпи хубавици, които (за разлика от Хуанита) се впечатляваха от факта, че работи за високотехнологична фирма в Силиконовата долина. Напоследък му се наложи да мине на жени, които се впечатляват още по-лесно.

Хуанита практикува целомъдрие известно време, после започна да излиза с Дей5ид и накрая се омъжи за него. Дей5ид нямаше никакви съмнения относно своето място в света. Родителите му бяха руски евреи от Бруклин и от седемдесет години живееха във все същата каменна къща, в която се бяха нанесли след пристигането си от латвийското село, в което бяха живели петстотин години. С Тора в скута той можеше да проследи кръвните си връзки чак до Адам и Ева. Беше единствено дете, неизменен първенец на класа във всичко, и след като защити магистърска степен по компютърна наука в Станфордския университет, основа собствена компания горе-долу със същия зор, който баща му си даваше да наеме пощенска кутия при поредното им преместване. По-нататък забогатя и сега беше собственик на „Черното слънце“. Дей5ид винаги бе уверен във всичко.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Психология масс и фашизм
Психология масс и фашизм

Предлагаемая вниманию читателя работа В. Paйxa представляет собой классическое исследование взаимосвязи психологии масс и фашизма. Она была написана в период экономического кризиса в Германии (1930–1933 гг.), впоследствии была запрещена нацистами. К несомненным достоинствам книги следует отнести её уникальный вклад в понимание одного из важнейших явлений нашего времени — фашизма. В этой книге В. Райх использует свои клинические знания характерологической структуры личности для исследования социальных и политических явлений. Райх отвергает концепцию, согласно которой фашизм представляет собой идеологию или результат деятельности отдельного человека; народа; какой-либо этнической или политической группы. Не признаёт он и выдвигаемое марксистскими идеологами понимание фашизма, которое ограничено социально-политическим подходом. Фашизм, с точки зрения Райха, служит выражением иррациональности характерологической структуры обычного человека, первичные биологические потребности которого подавлялись на протяжении многих тысячелетий. В книге содержится подробный анализ социальной функции такого подавления и решающего значения для него авторитарной семьи и церкви.Значение этой работы трудно переоценить в наше время.Характерологическая структура личности, служившая основой возникновения фашистских движении, не прекратила своею существования и по-прежнему определяет динамику современных социальных конфликтов. Для обеспечения эффективности борьбы с хаосом страданий необходимо обратить внимание на характерологическую структуру личности, которая служит причиной его возникновения. Мы должны понять взаимосвязь между психологией масс и фашизмом и другими формами тоталитаризма.Данная книга является участником проекта «Испр@влено». Если Вы желаете сообщить об ошибках, опечатках или иных недостатках данной книги, то Вы можете сделать это здесь

Вильгельм Райх

Культурология / Психология и психотерапия / Психология / Образование и наука
Повседневная жизнь египетских богов
Повседневная жизнь египетских богов

Несмотря на огромное количество книг и статей, посвященных цивилизации Древнего Египта, она сохраняет в глазах современного человека свою таинственную притягательность. Ее колоссальные монументы, ее веками неподвижная структура власти, ее литература, детально и бесстрастно описывающая сложные отношения между живыми и мертвыми, богами и людьми — всё это интересует не только специалистов, но и широкую публику. Особенное внимание привлекает древнеегипетская религия, образы которой дошли до наших дней в практике всевозможных тайных обществ и оккультных школ. В своем новаторском исследовании известные французские египтологи Д. Меекс и К. Фавар-Меекс рассматривают мир египетских богов как сложную структуру, существующую по своим законам и на равных взаимодействующую с миром людей. Такой подход дает возможность взглянуть на оба этих мира с новой, неожиданной стороны и разрешить многие загадки, оставленные нам древними жителями долины Нила.

Димитри Меекс , Кристин Фавар-Меекс

Культурология / Религиоведение / Мифы. Легенды. Эпос / Образование и наука / Древние книги