Снежная пыль (СИ)

========== Вессалийский принц. Часть 1. ==========

Крепость Бьёрн испокон веков была нерушимым оплотом Ромейской империи. Закованная в нетающие льды, стегаемая северными ветрами и омываемая с трёх сторон Хладным морем — одно упоминание о Бьёрне вызывало трепет в сердцах воинов, стремящихся оказаться там, во льдах и суровости, дабы оберегать мирный сон жителей империи. Да, когда-то крепость была исполином, выдержав трёхсотдневную осаду аттов и тем самым дав возможность объединённой имперской армии взять варваров в кольцо, истребив их до последнего воина.

То были времена славы, когда багряное солнце Ромеи только-только подымалось над горизонтом, а сама будущая империя была всего лишь небольшим княжеством среди других ей подобных. То были времена затяжных и кровопролитных войн, пощады в которых не было ни старикам, ни женщинам, ни детям. Времена многоликих богов и магии, низвергающей пламя и обращающей всё в пыль. Славные времена, в память о которых остались лишь покрытые пылью рукописи в громадной государевой библиотеке.

Первым императором стал Константин. Мужчина огромной силы и непередаваемой красоты, которую не смог истинно передать ни один ваятель, за три десятка лет огнём и мечом объединил под своей десницей все мелкие княжества, основав Ромейскую империю, в которой многобожье сменила единая религия — вера в Творца.

Записи приближенных Константина Первого твердят, что венценосного императора вездесущно сопровождал мужчина невзрачной наружности. Невысокий и худощавый, одетый в простые одежды и совершенно не походивший на воина, он повсеместно был подле будущего императора и, если верить тем же рукописям, слыл могущественным магом, берёгшим жизнь того, кому было суждено повернуть колесо истории.

В Писании сказано, что, когда Константин был ещё ребёнком, во сне ему явился сам Творец, впервые наделив человека зерном благодати. Низвергнув своего отца и шестерых старших братьев, Константин захватил власть в Ромее, в которой и заложил основы новой веры, воздвигнув в честь Творца куполообразные храмы.

Писцы утверждают, что умер Константин Первый Великий на своём ложе уже глубоким старцем, сжимая ладонь того самого невзрачного мага, который за все годы не постарел ни на день. Первого императора похоронили в богатой усыпальнице, а его спутник исчез без следа, так и не оставив в память для потомков своего имени. Поговаривали, что этот мужчина был самим Творцом, хотя в народе за ним закрепилось имя Месса — Пророк.

С тех пор прошло несколько сотен лет. Ромейской империи не было равных: она блистала и процветала, её границы расширялись при каждом императоре, а влияние только росло. Единственными и непримиримыми врагами Ромеи оставались варвары восточных степей — кочевые народы, которых так и не удалось ни завоевать, ни истребить.

Гонимые поисками пищи для своих многочисленных стад, варвары нередко пытались захватить ту или иную часть империи, но всегда безуспешно. Последний крупный набег, трёхсотдневная осада Бьёрна, произошёл более сотни лет назад, после чего угроза со стороны кочевников практически исчезла. Ромея снова зажила привычной жизнью, но в последующие годы багрянец солнца империи начал меркнуть.

Великое землетрясение и извержения нескольких вулканов на юге стёрли с лица земли огромное, славившееся своими плодородными землями и литейными мастерами княжество. Разрастание на востоке не менее большой и мощной, чем Ромейская, Хансинской империи, захватившей важные торговые пути, распри внутри самой Ромеи между императором и его вассалами, императором и служителем Творца, вассалами и простым народом… Власть в империи ослабла — это поняли наместные князья, сразу же подняв мятежи и требуя больше привилегий для своих уделов.

Дед Грегора Первого тоже был в числе восставших. Нынешний король Вессалии предка своего не осуждал, понимая, что лучше быть маленьким, но независимым государством, платящим дань, чем подчиняться слабому императору и пресытившимся своей властью служителям Творца, но в то же время его держава оказалась беззащитной перед лицом врагов.

Грегор не единожды говорил Верховному кардиналу Босфорца о том, что решение ослабить северный оплот было неразумным, даже просил аудиенции у императора, но второй по влиянию человек в империи отмахнулся от его доводов, мол, раз Вессалия боится за свои тылы, пусть из своей казны и содержит такую громадину, как Бьёрн. Конечно же Грегор не мог позволить себе такие расходы, но он, словно что-то предчувствуя, не переставал настаивать на том, что гарнизоны крепости, состоящие из сосланных за провинности и злодеяния воинов, представляют опасность, но к нему снова не прислушались. Как оказалось, напрасно.

Арды пришли со стороны Хладного моря. Их корабли, невиданной ранее конструкции и громадности, рассекали лёд своими изогнутыми носами, словно нож масло. Бьёрн пал первым. Следом от неумолимой поступи варваров содрогнулась земля Ромейской империи.