Снежная пыль (СИ)

— М? — Роксан вновь оборачивается, приподнимая бровь. Ромеев он, дело понятное, не ждёт, но и к тому, что в любой момент его вместе с отрядом призовут на запад, мужчине не привыкать. Наместника там Арес поставил хорошего — Абракса руководит жёсткой рукой и спуску соседям не даёт, — однако в землях князей порой бывает весьма неспокойно. Всё ещё много среди ромеев приверженцев кардинала, вот и приходится оказывать имперцам, согласно договорённости, посильную помощь.

Ромеи топчутся за воротами крепости и переступать её порог явно не собираются. Все всадники, ни одного пешего, из чего Роксан делает вывод, что путь до Бьёрна они преодолевали быстро и скрытно. В такую жару, если бы не крайняя необходимость, скакать во весь опор, о чём явно свидетельствует «мыло» на лошадях, не стали бы. Нет, это не посыльные западных князей: слишком уж столичный лоск дорогих мундиров бросается в глаза.

— Я Роксан, сын Сагара, — называет своё полное имя мужчина, внимательно присматриваясь к всадникам. Четыре на шесть — довольно странное построение для отряда, если, конечно, внутри этого панциря нет никакого двадцать пятого, не армейского лица. — Что привело вас к стенам Бьёрна?

— Приказ, не более, — цедит сквозь зубы вояка средних лет. — Сперва преклони колено и опусти голову, ард, а уже после подавай голос.

Роксан в ответ на этот выпад лишь фыркает. Как там говорил Арес? Щёголь? Вот и Роксан думает так же, с первого взгляда понимая, что не воины это — так, дворцовая охрана, даже не слышавшая, как поют клинки противников, схлестнувшихся в настоящем сражении. Такого, нанёсшего ему оскорбление, и на поединок чести вызывать только потехи ради.

— Нам не о чем говорить, — Роксан разворачивается с твёрдым намерением вернуться в крепость. Кто бы там ни приехал, а если он предпочитает прятаться, то пусть прячется дальше.

— Постой, ард, — к нему обращаются на ромейском, и Роксан, заинтересовавшись, оборачивается.

Панцирь расступается, и человек, сидящий на лошади и закутанный в походной плащ от макушки до пят, выступает вперёд.

Перед ним женщина — это Роксан понимает ещё до того, как всадник снимает капюшон, однако он не просто удивлён. Роксан поражён, обескуражен и выбит из колеи. У него дрожат ноги и спазмом сжимаются внутренности, щемит в груди и комом душит в горле: пусть сходство и не столь явное, но эти две родинки под нижней губой и глаза цвета серебра… Это насмешка многоликих и не иначе: женщина, так похожая на его возлюбленного, женщина, перед которой он готов стать на колени, признавая свою вину.

— Что привело вас в Бьёрн, графиня? — сглатывая вязкий ком, спрашивает Роксан на ромейском.

— Сердце матери, — отвечает женщина, не отводя взгляда, рассматривая арда так пристально, словно пытаясь найти в чертах его лица нечто знакомое и родное. — Мой муж был против, однако я уверена, что Таис хотел бы именно этого.

Роксан не успевает спросить, что имела в виду графиня Босфорца. У него просто перехватывает дух, когда женщина решительно отбрасывает полу плаща и передаёт ему то, чем дорожит больше, нежели собственной репутацией и жизнью. Роксан принимает ребёнка бережно, не понимая, но догадываясь, кем может быть этот мальчик чуть больше года отроду.

— Я дала ей много денег, выделила поместье и подобрала хорошего мужа, — вновь запахивая плащ, произносит женщина. — Анна — подлый человек и, как мне сдаётся, никогда не любила моего сына, но ради достатка она согласилась выносить и родить Анастаса.

— Анастас? Его так зовут? — Роксан всматривается в лицо задремавшего ребёнка. Он черноволосый, но всё же чем-то похож на его супруга, а когда мальчик открывает глаза, цвета серебра, сомнений у мужчины не остаётся вовсе.

— Так назвала его я, но ты, ард, можешь дать ему другое имя. Теперь это твой сын.

— Графиня…

— Мне пора, — женщина круто разворачивает лошадь, не прощаясь и не размениваясь на лишние слова. — Позаботься о нём, ард, и сотри со своего лица это беспомощно-виноватое выражение. Насколько я знаю, мой сын полюбил мужчину и воина, иначе ни меня, ни моего внука здесь не было бы.

Роксан ещё с минуту стоит у ворот крепости, провожая удаляющуюся кавалькаду взглядом. Как знать, каким был отец Таиса, но то, что характером его возлюбленный пошёл в мать, несомненно. Роксан улыбается, переводя взгляд на… Да уж, возвращаясь в крепость, мужчина свободной рукой почёсывает макушку. Дать ребёнку имя — будто он мастак в подобных вещах.

— Найди Майю, — отдаёт Роксан распоряжение поражённо следующему за ним расму, который тут же бросается выполнять его поручение. Он мужчина и воин — это так, но с детьми как-то не особо в ладах. Ганне всё ещё воспитывается в авхе и, по правде говоря, не так уж и часто он навещает дочь, чтобы знать, как заботиться о ребёнке.

— Ты мой отец? — выдаёт это дитя, запрокину голову и смотря на него своими невозможно родными серыми глазами.

— Ну, можно и так сказать, — Роксан не собирается снимать с себя ответственность, но всё же от чувства неловкости избавиться не может.