Снежная пыль (СИ)

Рэй решил, что он готов. По крайней мере, причин откладывать задуманное он не находил. Можно было бы, конечно, придраться к тому, что о взаимной любви между ним и мужем и речи не было, что в какой-то мере это подлог, вынужденная мера, уступка, в конце-то концов, но юноша не стал искать мнимые поводы, сочтя это глупым и недостойным. Наверное, просто пришло время, когда он наконец смог осознать и принять то, что отныне он не только часть Арды, жизни её племени или вождя, но и супруг. То, что подобные мысли начали посещать его после ночи в объятиях супруга, Рэя ничуть не смущало. А вот факт своей неопытности — да, хотя, как показалось юноше, Аресу это как раз пришлось по вкусу.

— Неясми, — задумчиво позвал Рэй, рассматривая себя обнажённого в зеркало во весь рост. Мальчишка и так сегодня весь вечер косился на него, то ли что-то подозревая, то ли уже чего-то ожидая, а теперь, паршивец, даже улыбку скрывать не стал, продолжая медленно расчёсывать его волосы.

— Да, эори.

— А сохранилась ли та накидка? — небрежно спрашивает Рэй, а сам взглядом скользит по собственному отражению. Ну нет в нём ничего привлекательного и быть не может. Да, у него стройное телосложение, светлая кожа, довольно красивые черты лица, но на фоне других энареи он цветом волос только и выделяется, ничем более. Что нашёл в нём Арес, Сейри не понимает. — Которую вождь подарил мне в день заключения союза, помнишь?

— Помню, — согласно кивает энареи, улыбаясь ещё шире, но Рэй сейчас просто не в том настроении, чтобы отчитывать мальчишку за наглое и неподобающее поведение. — Лично отправил её вместе с другим мусором в костёр.

— Кто приказал? — слегка недовольно приподнимая бровь, спрашивает Рэй. Ему-то всё равно, но, как и говорил Арес, есть в этом государстве традиции, без которых Арда — уже и не Арда вовсе.

— Моя вина, эори. Своевольничал, — признаётся мальчишка, вот только в тоне голоса его нет ни капли раскаяния. — Но она и правда была испорчена. К тому же разве Великий сай не подарил вам новую?

— Из шкуры тайшина? — Рэй слегка морщится, цокая языком. — Не самые приятные воспоминания с ней связаны, не находишь? — юноша продевает руки в поданную ему тунику. Не халат, как он подмечает, а именно тунику длиной до самых пят и со шнуровкой на плечах, с помощью которой это одеяние можно сбросить в мгновение ока. Мальчишка, несомненно, разгадал ход его мыслей, и нет в них ничего постыдного, однако Рэй всё же чувствует лёгкую краску на щеках. Хотя, скорее всего, его сердце бьётся чуть-чуть учащённо лишь из-за вполне уместного и приемлемого волнения.

— Напротив, — уверенно отвечает Неясми. — Великий сай добыл эту шкуру, дабы не только продемонстрировать свою силу, укрепить своё положение вождя или же доказать что-то вам лично. Он сделал это потому, что это достойный вас дар, Сейри, который к тому же свидетельствует о крепости чувств вождя к вам.

— Слишком слащаво, — фыркает Рэй, круто разворачиваясь. Дело понятное: мальчишка юный, наивный и влюблённый в зрелого мужчину, который балует его подарками, словно капризного ребёнка, однако их с Аресом отношения совершенно не такие. Не просто более зрелые, но и… Менее витиеватые, что ли. Рэй и сам не знает, как назвать то, что он чувствует. Ответственность, уважение, гордость, симпатию как к человеку и мужчине, желание — и вряд ли он испытает его к кому-то ещё, кроме собственного мужа, — но никакой романтики или же возвышенности чувств. С Аресом их связывает то, что называется сообща пройденным путём.

— Принеси накидку из шкуры тайшина, Неясми, и позаботься о том, чтобы нас с вождём до завтрашнего утра никто не беспокоил.

— Слушаюсь, эори Рэй, — мальчишка удаляется в другую комнату, а Рэй снова поворачивается к зеркалу, рассматривая себя ещё пристальнее, словно задавая своему отражению вопрос, готов ли он?

Понятное дело, что Арес не откажет ему в близости, а вот как быть с тем, что это, по сути, их первая брачная ночь, которую должны засвидетельствовать? Есть нерушимые традиции — вот о чём напоминает себе Рэй, усмиряя поток собственной магии. Помнится, поутру ему было довольно-таки неприятно смотреть на супруга, плечи которого были испещрены ранами от его ногтей, и юноше совершенно не хотелось, чтобы сегодня, струсив, он, не приведи боги, обратил супруга в ледяную глыбу. Мала вероятность, но всё же, как подметил юноша, даже в гневе контроль над магией давался ему легче, чем в порыве страсти или же в смятении.

Глубоко вдохнув и максимально выдохнув, Рэй приходит к выводу, что примет любое решение Ареса. Если так нужно и правильно, он согласится на присутствие свидетелей, даже в уме уже, готовясь, прикидывает, кто это будет, хотя конечно же хотелось бы быть только вдвоём. Говорят, что это больно. Рэй боли не боится. Больше всего юноша опасается того, что боль разорвёт те цепи, которые сдерживают поток его магии.